Ая эН - Уровень Пи

Дима возвратился к Майклу, Рон слетал, проверил, что делает Машенька.

– Этот Кэшлоу – настоящий виртуоз! Недооценили мы его, – досадливо сказал Дима. – Точно рассчитал все, гад. Тут скоро такое будет!

Рон присмотрелся внимательней к тому, что сооружает Майкл Кэшлоу. Вроде ничего особенного. Несколько продолговатых коробочек нейтрального бурого цвета Майкл разложил почти по окружности, строго согласно картинке на экране своего наручного компьютера. На коробочках были красные и желтые метки. Майкл сориентировал их определенным образом. Одну из коробочек он поправлял особенно тщательно, чуть ли не с точностью до миллиметра.

Сымитировал взрыв в программе на браслетике. Дом на экране рухнул, разбросав обломки в радиусе десяти метров. Майкл недовольно покачал головой и углубился в программу. Передвинул пару коробочек. Проверил еще раз. Наконец Кэшлоу остался доволен результатом. Он вышел из квартиры, закрыл дверь и вложил в замочную скважину чип, запускающий реакцию. Судьба дома на Мраморной улице была предрешена.

– Давай останемся! – предложил Рон. – Мне еще ни разу не доводилось находиться в эпицентре взрыва.

– Давай, если хочешь! – пожал плечами Дима Чахлык. – Это правилам не противоречит.

И они остались.

Когда через три четверти часа довольная жизнью Машенька, нагруженная свертками с едой, поворачивала ключ в замке своей квартиры, за дверью раздался оглушительный взрыв. В мгновение ока дом аккуратно рухнул. В соседних домах дружно вылетели все стекла. Но все остальное сохранилось в первозданном виде. Даже два киоска перед домом, торгующие всякой всячиной, каким-то чудом частично уцелели.

– Ничего особенного, – вылетая из многометрового пепельного столба, сообщил Диме Рон. – В следующий раз надо будет попробовать взорваться в плотном состоянии.

Летом дом деда утопал в зелени. Зелень была искусственной, так как Славик Тихонович не любил, чтобы по его территории шныряли посторонние, пусть даже это обычные, не обладающие рассудком деревья. К осени зелень желтела и осыпалась, а пластиковые ветки убирались в подвал до следующей весны. Так что, когда Ризенгри вошел в ворота, над которыми значилось «Левая набережная, 12», его взору предстал безжизненный, совершенно голый двор. Без снега, льда и прочей грязи, которые дед на дух не переносил.

Фотографию деда, единственную, восьмилетней давности, Ризи обнаружил утром в семейном архиве. Он надеялся, что, как бы дед ни изменился, его можно будет узнать. И его надежды оправдались. Моложавый, крепкий и удивительно загорелый мужчина в безрукавке и шортах, копия своего старого снимка, гонял мяч во дворе дома.

– Пас! – жизнерадостно закричал он Дюшке, посылая ему мяч точным, но несильным ударом.

Ризенгри отбил мяч ногой и нерешительно потрусил за ним вдогонку.

– Матч-реванш, объявленный неделю назад, состоится сейчас! – завопил мужчина, бросаясь наперерез Ризу. – Внимание! Андрей Клюшкин перехватывает мяч и направляется к воротам противника!

Ризенгри поймал взгляд деда и насторожился. Мужчина на фотографии смотрел по-другому. Дед не был дедом, так же как Варя не была Варей. «Играем в футбол, – сказал Ризу мужчина в шортах. – Камера расположена на крыше соседнего дома. Поговорим позже». Ризенгри понял, что Славик Тихонович передал ему эту мысль, не раскрывая рта. Впрочем, Ризи не придал этому никакого значения. Ведь могут быть в природе мутанты круче него, верно?

Они играли в футбол долго и с удовольствием. Действительно с удовольствием. Дед играл чуть лучше Риза. Чуть-чуть, самую капельку. Как раз настолько, насколько это необходимо для получения максимального кайфа от игры. И только когда отправились пить чай, Ризи вспомнил о том, что он забыл притворяться, – играл не как Дюшка, а на полную катушку. Интересно, дед заметил?

– Если бы я даже и не заметил, как ты играешь, Ризенгри Шортэндлонг, это бы ничего не изменило, – улыбнулся Славик Тихонович, когда они вошли в дом.

Теперь дед говорил вслух, открыто и спокойно. Риз понял, что тут камер нет, а если они даже и есть, притворяться дальше ни к чему, его все равно раскрыли. Непостижимо, но факт – этот «дед» действительно умел читать мысли. Разумеется, удивительным было не это, а то, что Риз при этом совершенно не ощущал того, что его мысли читают.