Всеволод Костров: Когда зацветёт папоротник

Но год назад в Харчевне появились новые жители. Как ни странно – молодые. А виновата в этом наша перестроечная жизнь. Перестал быть нужен русский язык в некоторых бывших союзных республиках. Один из пустующих домов в Харчевне купила семья учителей, приехавшая из Прибалтики.

Родители устроились на работу в сельскую школу в большом поселке Будогощь, куда они добирались на рейсовом автобусе по понедельникам, а возвращались в Харчевню в пятницу. Всю неделю они жили в поселке: в общежитии им предоставили две комнаты.

А свою дочку Варвару они оставляли на старую бабку, которая должна была присматривать за девочкой. Но вскоре Варвара стала нянькой для старушки. Девочка взяла хозяйство в свои руки, поэтому за уверенность в поступках и расторопность в делах отец стал звать дочку мужским именем – «Варвар».

Вначале девочка ездила в поселковую школу со своими родителями. Но на уроках Варваре было скучно. Она была намного сильнее своих сельских одноклассников и назубок знала школьную программу: родители помогали, да она и самостоятельно училась с удовольствием. Поэтому было решено, что Варвара будет заниматься дома, а в конце каждой четверти по пройденному материалу будет сдавать экзамены в школе.

Второй дом в Харчевне купила семья геологов. Вернулись они в Россию с Памира и хотели приобрести квартиру в Петербурге – деньги были. Но родители геологов – старые бабка с дедкой – категорически отказались жить в большом городе.

– Мы всю жизнь прожили на свежем воздухе в горах, а теперь вы хотите извести нас в городе? Покупайте дом в деревне! – твердо сказал дед.

Возражать ему никто не стал, и поэтому на семейном совете решено было купить домик в деревне. Приехали они в Харчевню для обустройства всего на одну неделю, так как геологам надо было срочно уезжать в многолетнюю заграничную командировку.

Долго не знали, что делать с Мирославом, ровесником Варвары. Отправить его учиться в город в интернат или оставить в деревне со стариками? Вроде бы склонялись к учебе в городе.

– Ничего, будешь учиться в Интернете и интернате, – пошутил отец. – Ты у нас и так умный! А каникулы будешь проводить у стариков. Что делать? Ведь от командировки нам никак не отказаться. Да и денег на жизнь заработаем. Когда через два года вернемся из Австралии, переберемся в Петербург. Учиться в институте все равно можно только в городе.

Но взрослеющий Мирослав, или Мир, как его звали родители, понимал, что бросить стариков на зиму одних нельзя: надо и воды принести, и дров наколоть. Оказалось, что Мир, как и Варвара, перешел в восьмой класс, поэтому после знакомства семей ситуация изменилась. Родители Варвары успокоили геологов, что с учебой у Мира проблем не будет, а сдавать экзамены дети будут вместе в поселковой школе.

С удивлением смотрели местные старухи на новых людей, которые пытались наладить свою жизнь. Взяв в аренду трактор, они вспахали участок земли и посадили картошку. Родители Мира умели делать буквально все. За два дня вместе с деревенскими мужиками они вычистили все колодцы в Харчевне. Отец Мирослава добился, чтобы деревне выделили хотя бы один телефонный номер, а затем Мир провел параллельную телефонную связь во все дома.

– Ну теперь, Мир, ты почти как в городе, – пошутил отец. – Правда, в Интернет можно будет выходить лишь по ночам, ведь телефонный номер в деревне один. Мало ли что случится с деревенскими старухами. Вдруг понадобится вызвать «скорую помощь»?

– Пускай себе вызывают. Я поставил параллельную связь, так что Интернет звонкам не помешает, – пояснил Мир.

Вскоре состоялись проводы. Инженеры-геологи и учителя уезжали на работу. Геологи – в далекую Австралию искать алмазы, а учителя спешили в неухоженную Будогощь – готовить новую сельскую школу к учебному году.

От родителей-геологов Мирославу досталась чудесная резиновая лодка. Несмотря на то что лодка была старше мальчика, она была достаточно прочной и могла выдержать с десяток человек. Нос и корма лодки поднимались, как у пироги, а три отсека гарантировали полную безопасность в случае прокола одной из камер. В умелых руках Мира лодка родилась во второй раз. Она заблестела, а все швы были проклеены новым слоем толстой резины.