Аэлита Ясина - После Будущего

Я тихо иду к своей комнате, света в квартире нет, комендантский час – электричество в домах отключают. Отец ненавидит, если я поздно возвращаюсь, и это значит, что завтра утром меня ждет выволочка. Я открываю дверь в свою комнату: здесь все перевернуто вверх дном, на столе горит свеча, а в центре – стоит отец. Его просто трясет от злости. Я смотрю на него, между нами почти ничего общего, разве что серые глаза и светлые волосы. Мама говорит, что у меня суровая внешность – строгая. Поэтому, я немногословный, мама считает, что внешность определяет характер – она у меня учитель. А папа был строителем, но однажды, на восстановлении здания на него упала плита, так он лишился половины руки и стал инвалидом. Так он стал ненавидеть весь мир и меня.

– Ты где шарился, щенок?

Он неотвратимо идет на меня. Я стою на месте.

– Мы с Иви гуляли, извини.

– Извини?

Он поддевает ногой собранный мной робот-пылесос (мама очень устает, ей собрал в подарок) и швыряет его в стену, здоровой рукой разносит остальные приборы.

– В комнате бардак! Опять хлама натащил! Учиться у тебя времени толком нет, зато погулять и насобирать всякую ерунду есть?

– Пап.

– Не смей меня перебивать! Мал еще! – он продолжает крушить все в комнате. – Я тебе сколько раз говорил, чтобы этого здесь больше не было! Сколько, я спрашиваю?! – орет он.

Мне не страшно, мне его жаль, но я не знаю, как достучаться до него. Он всегда зол и всегда ненавидит. Я изо всех сил сжимаю в руке флэшку, она как мой якорь в этом безумном мире, вещь, которую я считаю своим спасением.

– Что у тебя там?

– Ничего.

– Что у тебя в кармане, я спрашиваю?!

Заметил… Его лицо блестит от пота, глаза лихорадочно горят, челюсти так и ходят.

– Пап, ничего.

– Достань, я сказал!

Он подлетает ко мне и со всей мочи дергает за руку, флэшка вылетает из ладони. На секунду она зависает в воздухе и потом стремительно падает на пол. Меня охватывает отчаяние такой силы, что я боюсь разреветься. Я бегу к ней.

Отец бьет меня так, что я отлетаю к стене и ударяюсь об нее головой. Сквозь звездочки в глазах вижу, как он идет к флэшке, поднимает ее.

– Сосунок паршивый! – доносится до меня сквозь звон в ушах.

Не в первой. Но в этот раз я не успел увернуться. Мать тихо плачет в глубине квартиры. Отец уходит из комнаты. Он сомневается, что я его сын, потому что я слишком смышлен, по его мнению. У меня нет ненависти к нему, но думаю, что тем, у кого нет отца, им лучше.

Я медленно встаю и обвожу взглядом свою комнату, место, где я никогда не буду в безопасности. Во мне ростком какой-то неведомой силы появляется осознание того, что я больше никогда не позволю ему себя ударить. Словно стальной стержень проходит теперь сквозь меня. Он не сможет больше меня ударить, никогда.

В отличие от меня, Иви не таится, входя в дом.

– Мам, пап, я дома.

Ее отец, сидя на стуле, выглядывает в дверной проем и подмигивает дочери. У него точно такие же синие глаза, но только у Иви они горят, а у него глаза потухшие, я бы даже сказал безжизненные.

– Ужин необратимо остыл, – запас его бодрости иссякает, и отец Иви исчезает из проема.

Иви театрально вздыхает и бросает сумку на пол.

Отец Иви – маляр, он целыми днями что-то подкрашивает, закрашивает и реставрирует. Раньше он рисовал на стенах, его рисунки завораживали своей красотой и буйством красок. Говорили, что на стенах будто оживали пейзажи давно исчезнувших континентов. Но однажды все закончилось, о его увлечении узнали и рассказали Главе. С тех пор отец Иви больше ничего не рисует, только красит. Он стал апатичен и ко всему безразличен, он безумно любит Иви, но любовь такая – как всплеск, а потом апатия. Он очень оживляется, рассматривая рисунки Иви (детям не запрещают рисовать), но потом теряет к ним интерес и глубоко опечаленный уходит в свою комнату. Такое ощущение, что там он рисует в одном ему видимом мире.

– Детка, ты безобразно перепачкалась. – В этой фразе вся мама Иви. Она одета в серую одежду, как и все в городе.

Она помогает Иви переодеться.

– Мам.

– Дорогая, не вертись.

– Мам.

– Ох, твоя одежда просто пропитана пылью. Дорогая, нужно быть аккуратнее. И тебе необходимо поужинать. Иди.

– Мам, послушай.

– Ох, это похоже лучше сдать в прачечную.

– Мам! Сегодня у Главы был фиолетовый шарф!

– Так, юбка кое-где протерлась, лучше сошьем тебе новую. Дорогая, где ходишь, что твоя одежда так быстро изнашивается?