Аэлита Ясина - Ну что, на месяц? Или как?

Весна цвела и благоухала. Я неторопливо прогуливалась по проспекту, наслаждаясь цветущим городом, радостными улыбками, и вообще хорошим настроением и позитивом, который излучали прохожие. Невский гудел и переливался всеми цветами радуги, бурлил шумными толпами туристов и студентов, вроде меня.

Я обожаю позднюю питерскую весну, когда заканчиваются промозглые ветра и воздух радует ласковой свежестью. Когда каменные мостовые еще не успели разогреться от палящего солнца, вынуждая спасаться от жары у фонтанов и в сквериках.

Мечтательно улыбаясь, я свернула на небольшую улочку с брусчатой мостовой. На каблуках здесь сильно не разгуляешься, зато в балетках вполне сносно. Старинные здания, балконы с лепниной, здесь можно гулять бесконечно и каждый раз замечать что-то новое. Но не успела я повернуть, как прямо на моем пути возникло препятствие. Мое личное искушение – лоток с мороженым. Я застыла, живо представив, как шоколадный пломбир тает у меня во рту, как сладкой крошкой рассыпается вафельный стаканчик. А что, могу же я себя побаловать? Через пару месяцев я получу долгожданный диплом. Красненький! Так что точно заслужила. И мысленно поедая вожделенный пломбир я резво направилась к лотку.

Но не успела я достичь цели, как из-за поворота появился парень. Высокий, спортивный блондин, волосы прямо как у меня, точь-в-точь. Только глаза серые, а у меня вот карие, темно-темно. Одет неброско: джинсы, футболка, такой простой и приятный повседневный стиль. Блондин вдруг взглянул прямо на меня, как-то печально вздохнул, и чуть виновато улыбнулся.

Какой любопытный типаж – включился мой почти профессиональный анализ.

Но я поневоле ответила на его искреннюю улыбку. А он все шел, не отводя взгляда, и ещё эта весна разливалась в воздухе. Поравнявшись со мной, парень на секунду замер, будто что-то обдумывая и, внезапно, притянув к себе поцеловал. На улице! Средь бела дня! Прилюдно! Я до того опешила, что даже ответила, но быстро пришла в себя и влепила пощечину этому нахалу.

– Заслужил, но согласись это было кинематографично, – нимало не смутившись выдал блондин, явно не намереваясь меня отпускать и крепко прижимая к себе.

Надо же, какие сильные у него руки, силушка прям богатырская, вертелось в моей голове, пока я от этой силушки избавлялась.

– Ты живёшь в кино или в реальном мире? – обретя долгожданную свободу, рассержено прошипела я.

– Иногда в нашем супер серьёзном мире не хватает кино. Чуть-чуть.

Он закончил потирать ушибленную часть лица и открыто улыбнулся, отчего на его щеках появились очаровательные ямочки. И вообще весь вид у него был до того добродушный и милый, что даже злиться на него не хотелось. И мороженного расхотелось почему-то.

– И часто ты так разнообразишь своею реальность?

Блондин вмиг посерьёзнел.

– Честно говоря, никогда.

– И какая я у тебя по счету? – не унималась я.

– Нулевая.

– Это как?

– Считают, если играют, а мы не в игре, и играть с тобой я не намерен. Поэтому, номера у тебя никогда не будет.

Блондин вдруг показался мне очень серьезным и на порядок старше своего возраста.

– Будем считать тебя моим самым большим безумством. И приятным.

Он очаровательно улыбнулся и подмигнул.

– Привет, я Макс, а ты?

Злиться на него совсем расхотелось.

– Стеша.

– Стеша, – он произнес мое имя, словно пропел.

Все же, очень любопытный типаж – подало голос мое подсознание.

– Не хочешь пообедать и компенсировать вред от знакомства со мной?

Какая студентка откажется от обеда?

– Это ты так прощения просишь? – все же уточнила я.

Макс кивнул.

– Но, чтобы ты понимала, я не раскаиваюсь, – добавил он.

Через несколько минут мы уже заходили в ресторанчик, что оказался на этой же улице.

Да уж…

Вся атмосфера этого заведения кричала о том, что студентам здесь не место. Лоск, лоск и лоск вокруг, все стильно и минималистично, но при этом очень и очень дорого. В такие рестораны публика выходит в «свет отобедать», но точно не студенты перекусить. Я собралась развернуться и покинуть это праздное заведение, но словно почувствовав мое намерение Макс схватил меня за руку и широко улыбнулся красотке – хостес. Таких девушек я только в рекламе видела.

– Добрый день, Максим Леонидович, – расцвела та в ответ.

Ого.

Нас проводили и усадили за самый лучший столик, хотя по правде говоря, других здесь и нет. Мы чинно уселись в нише у окна за стол тёмного дерева, на литых ножках. Я завороженно погладила бархатную изумрудную ткань дивана и поняла, что мне даже сидеть на нем страшно, а если вдруг я на него что-нибудь опрокину? Нет, пожалуй, я лучше пойду.