Анна Летягина - Перчатки Ариадны

Время пролетает незаметно – много ли, мало ли секунд, минут, часов проходит на самом деле? – пока Вика выводит линии и контуры, раскрашивает, добавляет нужные штрихи, выписывает тени. Все получается у нее удивительно легко: она совсем не задумывается над движениями своей правой руки, почти их не контролирует. Останавливается она в тот момент, когда больше ничего добавлять уже не нужно: рисунок готов. На нем – гостиная Викиной квартиры, в ней – пианино, за которым сидит девочка в изумрудном платье и черных ажурных перчатках. То ли Ада, то ли сама Вика – они ведь так похожи.

Глядя на альбомный лист, Вика никак не может поверить, что это ее собственное творение: она нарисовала это только что сама! Подумав немного, она дорисовывает еще кое-что, то есть кое-кого: Шустрика, сидящего у ног играющей на пианино девочки. Мысль о дорисовке кажется ей не ее собственной, а «подброшенной» в ее голову: это, конечно, подсказка Ады – она захотела, чтобы Шустрик был рядом с ней на рисунке.

На следующий день Вера Федоровна, проходя между рядами, собирает у ребят готовые работы. Подойдя к Вике и взяв у нее лист, она, взглянув на него, застывает и некоторое время ничего не говорит и не двигается – только смотрит с изумлением и восхищением то на Вику, то на ее рисунок:

– Это ты нарисовала? Сама?

Вика, покраснев, кивает. Ей кажется, что учительница не особо в это верит.

– И никто тебе не помогал?

Если сейчас ответить «нет», то это будет ложью – ведь ей помогала Ада. А врать Вика не привыкла, да и не умеет совсем. Но не рассказывать же прямо здесь и сейчас всем про девочку с того света и ее способности, которыми Вика теперь может пользоваться, надев волшебные перчатки? Ей ведь никто не поверит все равно. Да еще могут подумать, что она сумасшедшая, раз видит призраков и разговаривает с ними. Поэтому на вопрос учительницы она почти шепотом отвечает:

– Никто, я все сделала сама.

– Значит, ты отлично постаралась в этот раз! Вот, ребята, что значит усердие. Подойдите сюда – посмотрите, какая работа получилась у Вики.

Одноклассники по одному подходят к Викиной парте и с явным интересом разглядывают ее рисунок. Вика чувствует облегчение – кажется, ей поверили. Только она успевает об этом подумать, как Тата, подошедшая вместе со всеми, подает голос:

– А почему бы не проверить ее? Пусть нарисует что-нибудь прямо здесь, во время урока.

Вике становится жутко. Если Вера Федоровна согласится на это, что она будет делать, как выкрутится? И чего этой Тате неймется…

– На следующем уроке вы все будете рисовать прямо здесь – у меня для вас есть контрольное задание. Так что «проверку» пройдет весь класс.

Ответ учительницы совсем не обрадовал Вику. Тата хотела сейчас «наказать» ее за то, что она хоть в чем-то оказалась лучше нее, а отдуваться в итоге придется всем. От этого все равно не легче: надо будет что-то придумать, чтобы не упасть лицом в грязь. На уроке она, конечно, не сможет нарисовать что-либо так же хорошо, как у нее получилось дома в перчатках Ады. Значит… Значит, надо будет принести перчатки сюда с собой. Но над ней же все будут в лучшем случае издевательски хихикать, а в худшем – требовать объяснений, задавать вопросы, на которые Вике придется выдумывать какие-то ответы.

– Вера Федоровна, а когда художник сам себя рисует – это же автопортрет?

Тата все никак не успокоится. Слово «художник» она особенно выделяет и произносит его с презрительной миной, закатив глаза к самому потолку. Вера Федоровна утвердительно кивает.

– Так у нас тут, выходит, не просто картина, а самый настоящий автопортрет. Никто не заметил, что ли? Интересно, а когда нарисованный «художник» получается сам у себя гораздо лучше, чем он есть на самом деле в жизни, – вот это как называется?

– Ладно, прекращаем разговоры, – прерывает Вера Федоровна ядовитую речь Таты. – Рассаживайтесь по местам – продолжаем урок.

Вика очень благодарна учительнице за то, что она ее таким образом спасла. Только вот вряд ли Тата успокоится теперь. Это только начало. Она ведь уже не исключительная – для нее это серьезный удар, и она его не оставит без ответа – Вика в этом уверена.

После урока Вика, проходя мимо стола Веры Федоровны, видит на краю свой рисунок – ей хочется напоследок взглянуть на него. Склонившись над ним, она разглядывает Аду – ну или саму себя, – сидящую за пианино. И тут снова вместо девочки ей видится… скелет с черными дырами вместо глаз и костлявыми руками в черных ажурных перчатках! Кажется, голый череп ей подмигивает и улыбается прямо с рисунка!