Диана Ибрагимова - Тайнопись видений

– Выгода, – выдохнул Нико, хватаясь за голову. – Если так, то все дело в выгоде. Быть не может.

Тавар мог давно планировать измену, но не говорить об этом своим людям. Таким образом, Летучие мыши оставались до последнего верны Седьмому. И Тавар тоже. Пока Такалам был жив, мастер ножей мирился со своим положением. У него просто не было более выгодной возможности, и он клялся искренне. Но когда правдолюбца не стало, все поменялось. Нико снова вспомнил поединок с Чинушем, устроенный Таваром, и только теперь догадался – это была не просто проверка! Мастер хотел понять, сможет ли теперь вить из принца веревки. Сумеет ли настроить его против Седьмого и вернуть мышам приток заветного золота. Все ужасающе сходилось, но это значило, что отец и мать мертвы, а Соаху захватил Ур. Верить в это Нико отказывался. Он постарался забыть о словах мальчишки и как ни в чем не бывало поднялся обратно в комнату.

Дурак. Зачем было так себя накручивать? Скоро он вылечит руки, выиграет денег и поедет в порт Еванды. Там будет много людей с Соаху, и все сплетни развеются, а до того не стоит забивать ими голову. Но спокойней от уговоров не стало. Теперь больные запястья угнетали еще сильнее. Порезанное неплохо затягивалось, а сломанному нужен был долгий отдых.

В тот же день юноша отправился ловить на улицах торговцев. Как очумелый спрашивал у каждого про Соаху. Большинство повторяли сплетни о смене власти, но с чьих-то слов. Сами они этого не слышали. А потом Нико увидел то, что выбило почву у него из-под ног: в сторону площади проехала вереница соахских расписных повозок, окруженная кавалькадой стражников. Вместо красного с золотым все они носили вышитый на плече розовый герб Судмира с изображением слонов, играющих солнцем.

Нико мутными глазами наблюдал, как рабы ставят палатки, пока торговцы один за другим собираются в питейной. Потом вошел следом, держась за стены.

– Ты погляди-ка! Набрался с самого утра и опять лезет, – рассмеялся кто-то ему вслед.

Нико подошел к столу богачей, только что разместивших объемные зады на мягких стульях в середине залы, и спросил севшим голосом:

– В Соаху сменилась власть?

– Так уже трид как сменилась, а ты с Соаху, мальчик?

Нико не видел говорящего. Перед глазами все плыло. Сердце ухало где-то на дне грудины.

– Как это вышло?

– Не наше дело. У посла спроси, если хочешь. Он пару тридней назад в порту сошел. Наверное, уже в столице, – фыркнул один из торгашей.

Нико бездумно поплелся к выходу. Кто-то толкнул его.

– Эй! Куда прешь?

Не помня себя, юноша выпал на улицу и расхохотался до слез.

– Вот же бред!

Он согнулся пополам и продолжал смеяться. Громко. На всю площадь. Потом сел на корточки и, обхватив себя за плечи, шептал, как заведенный:

– Бред… какой бред.

Входящие пнули его, чтобы не мешался у входа. Нико повалился набок и с трудом сел. Ему хотелось броситься обратно к торговцам. Пусть признаются в дурацкой шутке, пусть сорвут мерзкие розовые гербы с одежд и палаток! Им там не место!

Как в полусне он добрался до койки в лечебнице и уснул, надеясь, что так избавится от кошмара. Но наутро чуда не случилось.

Осознав это, Нико напился до беспамятства и натворил много глупостей. В питейной подрался с кем-то и схлопотал под ребра. Устроил погром в лечебнице, за что его тут же вышвырнули. Без единого гроша в кармане шатался по улицам, вопя: «Седьмой жив! Слава ему!» Просил прохожих сыграть в го, чтобы купить место на корабле и немедленно отправиться в Соаху. Потом просто угрожал первым встречным и требовал денег. Его били, валяли в грязи. Стражники забрали кинжалы, а пока Нико опорожнял желудок среди нечистот городской свалки, куда оказался выброшен, какой-то шустряк стащил с него плащ и ботинки. Нико даже не смог отбиться от воришки. Вот уж где позор.

Он очнулся ранним утром в окружении вонючих мешков, огрызков и шелухи. Трясущимися пальцами натянул на себя кусок рваной материи. Снова болели ребра, лицо превратилось в опухшее месиво. Заиндевелый виноград над головой шуршал блеклыми листьями. Лужи затянулись тонким льдом. Нико скорчился и зарыдал. Он чувствовал себя ничтожным, одиноким и маленьким. Пустой оболочкой прежнего принца. Кожицей цикады.

– Отец… Мама!

Нико хотел, чтобы они появились сейчас же. Немедленно. Пришли и забрали его из этого ужасного места. Хватит пыток, он все осознал, он никогда больше не покинет Соаху, только пусть все станет по-прежнему! Пусть окажется, что Седьмой просто преподал сыну урок. Подкупил всех этих людей, велел нашить гербы Судмира и поставил мальчишку кричать под окнами.