Алефтина Маматова - Облачные качели

Не заметить такие штаны было просто невозможно, тем более, что о них мечтал каждый мальчишка Русени. Не то, чтобы джинсы были такой уж редкостью, просто стоили кучу денег. Экономным взрослым это казалось чудовищным расточительством, учитывая, как быстро растут отпрыски да еще и лазают по заборам и сараям. Новую пару джинсов дети получали не раньше, чем к восьмому классу, когда можно было рассчитывать, что счастливый обладатель штанов проносит их хотя бы сезон, и то, если повезет.

Ловя завистливые взгляды одноклассников, Квася не просто шел, а нес себя, высоко задрав подбородок. Как ему было заметить, что уборщица оставила на полу огромную лужу?

По законам жанра Квася плюхнулся на «пятую точку» со всего маху, задрав вверх длинные ноги. Кроме того, металлическая бляха под тяжестью тела прогнулась и стала выглядеть, как жестянка из-под консервов. Квася от злости и стыда посерел лицом, но искать сочувствия оказалось не у кого. Он впервые в жизни почувствовал унижение. Спас положение скромняга Зайкин. Он низко наклонился к Квасе и прошептал:

– Пошли в туалет, помогу.

Квася покосился на предмет недавних насмешек, но наткнулся на уверенный взгляд Матвейки и сопротивляться не стал.

– Если что – в порошок сотру! – пригрозил Квася.

Зайкин невозмутимо пошел первым, как будто и впрямь знал, как избавить грозного авторитета и личного врага от позора. Он достал из внутреннего кармана куцей курточки миниатюрный молоточек и, положив бляху на подоконник, стал методично постукивать, выравнивая поверхность. Медленно, но верно, она приобрела прежние формы. Зайкин умело закрепил ее на кармане Квасиных джинсов и вздохнул с чувством полного удовлетворения:

– Как новенькая.

Квася покрутился, пытаясь разглядеть, что у него там «сзади», но был остановлен Матвеем:

– Снимай штаны!

– Чего-чего? – оторопел от неслыханной дерзости Квася.

– А что? В грязных портках ходить будешь? Надо промыть и просушить.

Надо сказать, что туалетная комната для мальчиков когда-то была вотчиной девчачьей. С тех пор там остался фен, над которым потешались мальчишки. Они никогда им по прямому назначению не пользовались (или просто не признавались), а потому прибор остался в рабочем состоянии, что сейчас пригодилось.

Матвейка нажал на кнопку, и моторчик заработал, вырабатывая вентилятором горячий воздух. Как только со штанов стекла грязная вода, мальчик стал сушить то место, на которое упал Квася. Через пару минут от мокрого пятна не осталось и следа.

– Принимай работу!

Он протянул сухие брюки хозяину и пошел в класс, не дожидаясь благодарностей.

Друзьями они, конечно, не стали, да Матвейка и не рассчитывал. Иногда он ловил на себе взгляд Кваси – жесткий, бездушный, отчего по спине бежали мурашки, но хорошо уже то, что дальше этого не шло.

За три недели до окончания занятий Квася пропал. Сначала одноклассники подумали, что он заболел, и вздохнули свободно. Никому не хотелось портить настроение перед каникулами. Потом по школе поползли слухи, что родители Кваси разводятся, и в дело вмешалась Комиссия по правам и защите детства. Дело затянулось надолго. Решался серьезный вопрос о том, где и с кем останется малолетний ребенок. Никто Квасю не пожалел. Напротив, кое-кто даже посчитал, что так ему и надо. Сработал эффект бумеранга – зло вернулось к первоисточнику.

Зайкин отнесся к новости равнодушно. Особых чувств к Квасе он не питал, а потому переживать не собирался. Ему было чем заняться.

Мальчик распланировал каждый день лета, чтобы зря не пропала ни одна минута. Все бы ничего, но почему то вместо радости внизу живота захолодило, как после мороженного. Объяснить странности организма Матвейка не смог, а потому попробовал забыть. Не получилось.

***

Неприятности начались с утра, когда ничего не предвещало беды.

– Сынок, я тебя записала в балетную группу! Такая удача!

Судя по счастливому лицу мамы, эта новость должна была повергнуть Матвея Зайкина в радостный экстаз. Вместо этого уши мальчика заложило, словно в них попала вода.

– Мама! Ты что-то сказала?

Он потряс головой, так как, действительно, на время оглох.

– Ты все прекрасно понял! Освободилось место у лучшего хореографа. Если бы не папа, я бы давно… Твоя природная астеничность – находка для балета!

Матвейка покосился в зеркало. Чего-чего, а этого добра навалом. Мраморно-белая кожа под первыми лучами весеннего солнца вместо того, чтобы загореть, предательски покраснела, нос зашелушился тонким пергаментом, на скулах проявились кляксы-веснушки, а торчащие уши не удалось замаскировать даже под отросшими специально для этой цели волосами.