Дмитрий Копьев - Хроники разбитого мира. Роби и тайна фриджитов

Голос захлебнулся и снова перешел в шипение. Затем раздался звук, как будто стенку шкафа изнутри поскребли чем-то острым. Но Роби не услышал этого, потому что его накрыло неожиданное воспоминание, ясное и теплое, как солнечный свет: он, совсем маленький, сидит в детской кроватке, а дед Оберон, мама и папа – такие же молодые, как на фото, только очень грустные – слушают стоящую на столе коробочку, которая шипит и что-то монотонно говорит разными голосами…

Слезы подкатили к горлу. Роби внезапно ощутил себя очень маленьким и одиноким. Он не испытывал раньше ничего подобного и, не в силах совладать с собой, ударил кулаком по дверце шкафа, отчего она открылась с тихим скрипом, и резкие клубы пыли ударили ему в лицо. Он закашлялся и зажмурился, а в это время нечто объемное с железным звоном проскочило между его ног и, судя по грохоту, понеслось прочь из дома.

Роби быстро протер глаза дрожащими руками. В развалинах никого и ничего не было, но мальчик четко слышал, как звенящее нечто скачет вдоль одной из стен снаружи. Выскочив из дома, он увидел… железный чайник, бегущий через кусты на шести механических лапках!

Недолго думая, Роби подхватил ружье, прицелился и нажал на курок. Воздушный баллон издал протяжное «пшшш». Из дула выкатился железный болтик и упал на землю. Резко схватив его и забросив обратно в дуло, мальчик прицелился снова – чайник ушел уже довольно далеко. На этот раз звук был более резкий – «Пш» – и болтик летел к цели целых пару секунд, пока – бамс! – сильным ударом не опрокинул странный механизм на землю. Звук столкновения был настолько громким, что птицы с ближайших деревьев стаями взмыли в небо. Закинув ружье за спину, Роби подбежал к чайнику и, сев на землю, начал осмотр.

Почерневший от копоти, чайник лежал на земле, изредка выбрасывая мелкие искры, тихо жужжал и медленно перебирал в воздухе шестью механическими лапками, похожими на паучьи, которые были прикрепленные к круглому основанию с шипящим динамиком, тремя мигающими маленькими экранами с мелькающими неизвестными Роби символами и множеством разноцветных лампочек.

Роби уже встречал подобные самодвижущиеся устройства, но еще ни разу ему не удавалось поймать хотя бы одно из них. Собственно, он никогда и не пытался: ведь дед строго запрещал любые контакты с неизвестными механизмами, приходящими из леса.

Что же делать сейчас? Роби не знал. Нарушить запрет еще больше? Или же взять чайник с собой и дома изучить его как следует? В конце концов, дед никогда не объяснял причин своего запрета, а чайник выглядел безопасным и очень – безумно! – интересным. Еще не до конца понимая, что делает, мальчик надел специальные перчатки и, осторожно подняв чайник, повертел находку в руках. На миг ему послышался звук, будто что-то твердое внутри чайника перекатилось от одной его стенки к другой. Это решило дело. Быстро, чтобы не передумать, Роби упаковал свою находку и порадовался, что рюкзак сшит из огнеупорной ткани, потому что чайник продолжал искриться и шипеть.

Когда Роби вернулся к стене, Оберон был уже там и в сильном беспокойстве искал что-то в траве («Ружье» – понял Роби, едва живой от страха) и нервно сжимал руки. Увидев внука, дед бросился ему навстречу, воскликнув:

– Где ты был?!

Роби стоял, опустив голову. Заметив ружье в его правой руке, Оберон выхватил его резким взмахом:

– А это тебе зачем?! – и, после секунды раздумий, округлив глаза от изумления, вдруг понял – Так это ты стрелял?

Роби вздрогнул, покраснел, ничего не ответил и только еще ниже опустил голову, ожидая обвиняющих слов. Но слышал только шелест листьев и щебет птиц. Наконец, осмелившись, он посмотрел на деда и увидел, что тот почти спокоен.

– Теперь ты не будешь отходить от меня дальше, чем на три метра. Понял? – сказал Оберон, – А завтра в наказание останешься дома. Я пойду в лес один.

Такое случалось крайне редко, но каждый раз было для Роби настоящим испытанием: ведь это означало, что вместо опасных вылазок его будет ждать одиночество и скучная работа, которая требуется всегда – уборка дома, мастерской или двора. На глаза мальчика навернулись слезы, но он сдержал их и только кивнул, осознавая, что провинился по-настоящему.

– Идем, нам нельзя здесь задерживаться. Солнце садится.

Повесив ружье на рюкзак, дед пошел сквозь высокие кусты в сторону дома, и в этот момент пространство над лесом разорвал страшный звук сирены – со стороны Бест-Хард-Сити. Остановившись, Оберон резко обернулся, постоял пару секунд, и пошел дальше. Роби показалось, что он хотел спросить у него что-то еще, но передумал.