Татьяна Тучак-Тэсс: Большое приключение маленького мальчика

Моим внукам Богдану и Тимофею,

большим любителям русской

словесности, посвящается.

– Как личность, ты, пришедший к нам по Верхнему морю, приговариваешься Высочайшим соизволением Величайшей Светлости к полному уничтожению личности. Соизволение Величайшей Светлости обжалованию не подлежит!

Слова были не произнесены, а прямо-таки провозглашены маленьким человечком в смешном парике и чудном одеянии. Смешно Петрику не было. Что тут смешного, если его личность и к полному уничтожению? За его крепко связанные руки уцепились два человечка, едва достававших до его плеч, и повели в низкую, пугающе пустую темницу. Так Петрик называл про себя необычного строения домик, потому что в отличие от светлицы здесь было темно. Стало быть, это и есть темница.

Он прикорнул на топчанчике в небольшой, с низкими потолками и металлическими решетками вместо окон комнатушке. Мальчик совсем пригорюнился и, наверное, уснул. Да, скорее всего, уснул, так как видел он знакомый до каждой плитки дворик, ребят, играющих кто во что горазд. Солнышко светило через листву деревьев, девчонки увлеченно играли в классики. Хорошо.

Петрик открыл глаза. Ни тебе дворика, ни мальчишек, ни девчонок. Серые пустые стены, простая до унылости мебель: столик, табуретка, топчанчик, вместо привычной душевой кабинки с гидромассажем нечто напоминающее кастрюльку с водой, надавишь на пимпочку – и течет вода. Правда, назвать это водой можно с большой натяжкой, потому, что оно было зеленовато на вид и солоновато на вкус. Кормили его здесь также непривычными для него блюдами – разноцветными суфле с одинаковым вкусом.

Петрик старался думать о пустяках, лишь бы не возвращаться к пугающей фразе «уничтожение личности». Воображение рисовало ему картины одна безрадостней другой: то сожжение на костре как в средних веках, то электрический стул. Он где-то читал об этом из истории двадцатого века.

А началась эта история для Петрика очень и очень здорово, и ничего не предвещало такого мрачного конца. Начались каникулы! Ребята и девчонки из его класса разъехались, как обычно, кто куда. Кто-то в сельскохозяйственные поселки – изучать поближе флору и фауну, любители попрыгать, пошуметь, поноситься с мячом – в пансионаты здоровья и спорта. Бегать быстрее, бросать точнее, прыгать повыше Петрику было неинтересно. Он к тому же очень скучал по своим родителям. Они оставили его на попечение тети Лизаветы и отбыли по служебной необходимости в дальнюю командировку на длительный срок. Петрик считал себя взрослым человеком – за спиной две ступени лицея, и опека тетки Лизы, всего на четыре года старше его, была просто оскорбительна для юного ученого и немножко следопыта.

Вот поэтому при первой же видеофонной связи с родителями Петрик очень убедительно доказывал им необходимость его прилета к ним на Зимбазию. Ему, как будущему ученому, просто необходимо произвести там сбор гербария и, конечно, жизненно важно сделать коллекцию выбросов метавулкана и минигейзеров. Видя такое рвение к научным поискам своего отпрыска, папа не устоял и дал добро на поездку. Мама из педагогических соображений не стала спорить с папой в открытом эфире. Лизавете было поручено купить Петрику студенческий билет на космолет и собрать его в столь дальнее путешествие на все время каникул. Петрик стерпел все: сборы, полную сумку ненужного на его взгляд хлама, нравоучения Лизаветы. Лизавета, очевидно из мести, подсунула ему несколько справочников по архекосмологии и еще какие-то абсолютно неинтересные книги, очевидно для веса.

После посадки в турболет Петрик вздохнул с облегчением. Целых два месяца он будет с родителями и без Лизаветы. Как стартовали, он не заметил. В салоне ему предложили сок, он выпил и практически сразу же уснул. Проснувшись, Петрик не понял сначала, что они уже в полете. Вместе с ним в салоне летели девять человек, если считать молоденькую, как Лизавета, космотессу и не считать космолетчиков. Петрик познакомился со своими соседями. Оказалось что это ученые, летевшие на Зимбазию сменить группу профессора Коллерова, которая собрала уникальные данные, которые безоговорочно подтвердили чью-то там теорию о вулканах Зимбазии. Петрик так и не разобрался в сути этого потрясающего открытия, но радовался вместе с учеными. Правда, недолго.