Эли Браун - Странные вещи

Eli Brown

Oddity

Copyright © Eli Brown, 2021

Illustrations copyright © Karin Rytter, 2021

© Е. Мигунова, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Места, события и люди в этой книге выдуманы, однако кое-что навеяно действительностью. Так, племена коренных народов, входящие в Конфедерацию Сеханна, вымышлены, однако их прототипом стал политический союз ирокезоязычных племен ходинонхсони (самоназвание ирокезов) на северо-востоке. Я решил создать воображаемые племена и союз, чтобы не искажать действительность и не вводить реально существовавшие исторические персонажи и индейские племена в магическую, альтернативную историю. Что касается Наполеона Бонапарта – то он единственное упоминаемое в книге реальное историческое лицо, но насчет него у меня подобных опасений не было. Его историей и персонажем я распорядился по своему усмотрению. Выдумывать культуру индейских племен нелегко, особенно для белого человека, и то, как я с этим справился, далеко от идеала. Я глубоко уважаю сложность, многогранность и важность нашей совместной истории и предлагаю вам обратиться к источнику http://americaninclian.si.edu/sites/1/files/pdf/education/HaudenosauneeGuide.pdf, где вы сможете получить информацию по ходинонхсони/ирокезам. При написании этого романа я консультировался с экспертом по культуре ходинонхсони/ирокезов; любые ошибки и неточности допущены исключительно по моей вине.

– Снова таскаешь в мешке мышей? – спросил Константин, обернувшись в седле на дочь. – Ничего противнее и выдумать нельзя.

– Мышей я не держу с тех пор, как повзрослела, – ответила Клевер, затягивая свой заплечный мешок и надвигая на глаза шляпу. Знай ее отец, что у нее там на самом деле, он предпочел бы иметь дело с целым мышиным выводком.

– Я же слышу, как ты там возишься с чем-то. Вот исполнится тебе четырнадцать, я подарю тебе собственную медицинскую сумку, но при условии, что ты не будешь в нее класть ни хлеб с маслом, ни грызунов.

Клевер прикусила язык. Отец не только учил ее, какая дозировка превращает яд в лекарство, как не морщиться при виде гнойной раны и разорванных органов, как содержать инструменты в чистоте и порядке. Еще он хотел, чтобы сама Клевер была опрятной : полезной и безотказной, как фарфоровая ложка. К тому же она слишком устала, чтобы пререкаться. Они провели в Зубчатой прерии целых два дня, принимая роды у женщины с тазовым предлежанием плода, и Клевер до того вымоталась, что казалась себе глупой, как гусыня.

Она чувствовала, что выглядит неряшливо, хотя и заплела темные кудряшки в две тугие косы. Быть дочерью врача – тяжелый труд, и Клевер совсем не нравилось, когда неуравновешенные пациенты дергали ее за волосы. Сколько себя помнила, она вместе с отцом ухаживала за больными в предгорьях Центурионских гор. Помогала ему готовить порошки и держала пациентов во время операций. Она даже сама зашивала неопасные раны, макая шелковую нить в бренди и накладывая тугие чистые стежки, скреплявшие плоть.

Клевер ерзала в седле, чувствуя, что вот-вот расплачется – или выругается. Или и то и другое. Она разглядывала отца. Константин Элкин всегда был для нее образцом благопристойности. Высокие скулы, красивая черная заостренная бородка. В последние годы Клевер замечала, что на его висках пробивается седина. Одежда была поношенной, но даже сейчас, после двадцати шести часов, проведенных в грязной хижине у постели роженицы (он спас жизни и ей, и младенцу), жилет на нем был застегнут на все пуговицы. Отец всегда оставался джентльменом. Он даже жевал сосновые иглы, чтобы пациенты не чувствовали запаха копченой форели – еды, поддерживавшей его силы.

Они ехали к дому по красноватым глинистым склонам. Лес становился все гуще, с верхних веток их пронзительно обругала белка. Клевер подумала, что в мире нет ничего глупее рассерженной белки, толстой правительницы собственного дерева. Девочка тихонько рассмеялась, но белка в ответ взвизгнула еще громче, взмахнув хвостом, как боевым знаменем. Сморщив нос, Клевер оскалила зубы и фыркнула в ответ: