Кир Булычев: Уроды и красавцы

— Сомнений почти не осталось, — сказал Гай-до.

Вдруг паучище стер цифру «4» и вместо нее написал цифру «5».

— Ну вот, — вздохнула Алиса. — А я думала, что они разумные.

— Не спеши с выводами, — возразил Гай-до, — каждый имеет право на свое мнение.

— Но ведь это ложное мнение! Значит, и не мнение вовсе!

— Эх, Алиса, Алиса, — вздохнул корабль. — Как ты не понимаешь, что твое мнение вовсе не обязательно самое правильное.

Но Алиса осталась при своем мнении.

Она смотрела, как паучищи о чем-то советуются, что-то замышляют. Гай-до замолчал. В корабле было тихо и тревожно.

— Только бы Пашка не попался, — сообразила Алиса. Она тут же набрала номер его мобиля. Но Пашка не ответил.

Откуда было Алисе знать, что в те минуты он допивал чай и доедал эклеры в корабле красивых защитников своего отечества и обсуждал с ними, как помочь им в борьбе с паучищами. А как известно, обшивка корабля охотников не пропускает никаких волн.

— Гай-до, — встревожилась Алиса. — Пашка пропал.

— Может, он отключил связь? — сказал корабль. — Он часто так делает, когда ложится спать.

— Как он может лечь спать, когда сейчас двенадцать часов дня!

— Пашка умеет спать в любое время суток, — заметил Гай-до.

Алиса продолжала вызывать своего друга, Гай-до думал, а паучищи принялись стучать в люк, требуя, чтобы корабль открылся.

Наверное, поняла Алиса, они хотят человеческого мяса и будут требовать у Гай-до, чтобы он отдал им пассажирку. А что, если Гай-до их послушает?

— Я знаю, почему они пришли ко мне, — вдруг сказал Гай-до.

— Почему?

— Потому что я похож на одного из них. У меня тоже круглое тело и длинные ноги-манипуляторы.

— Мне от этого не легче, — сказала Алиса. — Ведь Пашка совсем не похож на паука, и они его могут сожрать.

— Погоди-погоди, — произнес Гай-до. — Кажется, я начинаю понимать их язык. Последние полчаса я записываю все, что они говорят, и пропускаю звуки через компьютер.

— И что они говорят?

— Они хотят есть и пить, — сказал Гай-до.

— Давай улетим, — сказала Алиса. — Полетим искать Пашку. Больше нам здесь делать нечего.

— Подожди пять минут, — сказал Гай-до, — я попробую с ними поговорить. Возможно, они разумные.

— Какие же разумные, если думают, что дважды два — пять?

И тут Гай-до защелкал, завыл, засвистел — точно как паучищи снаружи.

При звуках его голоса пауки замерли. Гай-до включил экран, и на нем появились надписи — перевод разговора Гай-до с паучищами.

— Что вам нужно? — спросил Гай-до.

Почему-то этот вопрос поверг пауков в ужас. Они даже отпрыгнули от корабля и выставили вперед страшные клешни.

— Он умеет говорить, как мы! — воскликнул паук побольше.

Его слова появились на большом экране.

— Надо бежать! — произнес паук поменьше. — Всюду враги, всюду опасность. Никому нельзя доверять.

— Мы не можем бежать. Иначе мы погибнем. И ты об этом знаешь не хуже меня.

— Но как попасть к ним внутрь?

— Вы хотите убить меня? — спросил Гай-до.

Он произнес эти слова так грозно, что пауки отступили еще на несколько метров.

Большой паук произнес:

— Нам нужна пища. Внутри тебя много хорошей, мягкой пищи. Ты должен с нами поделиться.

— Они говорят обо мне! — воскликнула Алиса. — Не отдавай меня этим отвратительным людоедам.

— Во-первых, — ответил ей Гай-до, — я еще ни разу тебя никому не отдавал и отдавать не собираюсь. Ведь тебя до сих пор никто еще не съел? Или тебе кажутся ненадежными мои стены?

— Стены надежные, — ответила Алиса. — Но эти чудовища настолько отвратительны, что я не удивлюсь, когда узнаю, что они питаются детьми.

— Будь справедлива, — сказал космический корабль, — ведь еще никто не доказал, что они людоеды. Назови хоть одного ребенка, которого они сожрали? Ведь нет ничего проще, чем закричать: «Он людоед! Он пьет кровь наших младенцев!» И польется кровь.

— Когда докажут, будет уже поздно, — упрямо произнесла Алиса.

— Никого нельзя осудить, не доказав его вины, — сказал Гай-до, который был большим законником.

— Я не представляю, что ты скажешь моей учительнице Каролине, когда меня съедят, — заявила Алиса.

— Про учительницу ничего не скажу, потому что я с ней не знаком. Но твоих родителей, включая симферопольскую бабушку, мне совсем не жалко.

— Как ты смеешь! — закричала Алиса.

— Дома у вас сразу станет тихо, посуда будет цела, никаких приключений, ни о ком не надо беспокоиться!