Кир Булычев - Уроды и красавцы

Только после долгих исследований удалось понять, что вся эта планета — живой организм. И этот организм проглотил космонавтов, но, на их счастье, не переварил, потому что не выносил запаха резины, из которой были сделаны прокладки на скафандрах. К тому же штурман Ненасосов курил и гасил сигары о подошву своего башмака. От этого запаха планете становилось дурно. Вот она и исторгла свои жертвы.

Самым страшным воспоминанием космонавтов было то, как они носились по внутренностям планеты от полюса к полюсу, ничего не видя и не в силах передохнуть. И когда космонавты решили, что уже никогда не увидят света, планета сказала на своем языке: «Вот и ладушки! Отделаюсь-ка я от этих вонючек!» И они очутились на дне пропасти, выброшенные туда из бездонного колодца…

Было и еще немало случаев, когда легкомыслие исследователей приводило к трагедиям.

Но ведь Пашку такими рассказами не напугаешь. У него вообще память на неприятности очень короткая. Только развеялись облака, он уже улыбается. Поэтому учителям с Пашкой нелегко. Ему внушишь, что он глубоко ошибается, что он не прав, что не стоит таскать в зоопарке носорога за хвост, потому что носорог, несмотря на свою глупость, может быстро перевернуться и подставить обидчику рог вместо хвоста.

— Ничего, — отвечает Пашка. — Мне он не подставит.

Пашка обошел корабль и увидел люк.

— Хорошо бы он был открыт, — сказал себе Пашка и дотронулся до люка.

Люк распахнулся, как бы приглашая Пашку зайти.

— А что, — сказал Пашка, — нас не испугаешь.

Он ступил внутрь корабля и спросил:

— Есть тут кто живой?

Никакого ответа.

Над головой загорелся светильник. Корабль почувствовал, что пришли гости. Перед Пашкой открылась дверь и заиграла приятная музыка.

— Смотри-ка, — произнес Пашка. — Сколько лет прошло, а музыка играет!

Другой на месте Пашки мог бы испугаться — все-таки чужой корабль, мало ли что может случиться. Но Пашка не из пугливых! Когда-нибудь его погубит любовь к приключениям.

Пашка вошел в большую комнату. Комната была круглой, посреди стоял низкий стол, вокруг — кресла. Все чистое, ни пылинки, ни плесени! Такая комната на корабле называется кают-компанией.

Но самое удивительное: на столе стояло блюдо с фруктами, кувшин, полный лимонада, а на маленьких тарелочках лежали разные пирожные.

— Так не может быть! — сказал Пашка.

— Почему же? — послышался нежный голос из-под потолка. — Угощайтесь, дорогой гость, пирожные свежие, фрукты спелые, а лимонад натуральный, без химических добавок.

Конечно, когда с тобой разговаривает голос из-под потолка, ты чувствуешь себя неуютно, но Пашка и вида не подал. Он подошел к столу, протянул руку и взял одно из пирожных. Это был эклер с шоколадным кремом, именно такими пирожными Пашка был готов питаться всю жизнь и умереть от ожирения.

— Еще бери, еще, — пропел голос.

Пашка съел еще три пирожных, а потом решил — хватит! Надо выяснять отношения.

— Кто вы? — спросил он. — И почему вы кормите меня пирожными?

— Надо знать, — сказал вошедший в кают-компанию молодой человек в форме капитана-охотника, — что главное в космической жизни — встретить гостя и угостить его. Хотите еще пирожных?

— Спасибо, — сказал Пашка.

— Кушайте, кушайте, — сказал капитан, — у нас еще много пирожных осталось. А потом попьем с вами чайку, вы не возражаете?

Капитан-охотник опустился в кресло, отстегнул от пояса бластер и положил его на стол. Его золотые кудри растрепались.

— Ох и устал я, — произнес капитан. — Воюем из последних сил.

— С кем воюете, если не секрет? — спросил Пашка.

Капитан не успел ответить, потому что в кают-компанию вошла молодая женщина необыкновенной красоты с рукой на перевязи и повязкой на правом глазу.

— Здравствуйте, — произнесла она. — У вас найдется чашка чая для подлейтенанта Миранделлы?

— Конечно, найдется, — сказал капитан. — Садись, подруга. Но зачем ты ушла из госпиталя, у тебя же постельный режим?

— Не могу лежать, когда товарищи сражаются за свободу и независимость моей планеты, — ответила женщина.

— С кем же вы воюете? — спросил Пашка, но ответить ему не успели, потому что в кают-компанию, опираясь на палку, вошел юнга Болл и тоже попросил чаю.

Это были такие бравые ребята, и, похоже, им так трудно приходилось, что Пашке очень захотелось им помочь.

— Я ваш союзник, — сказал Пашка. — Я с вами, друзья. Можно я бластер посмотрю?