Антонина Титова - В музее музы музицировали. Китайская пудреница

– Что это за дом? – произнесла Есения. – Его тут раньше никогда не было!

– Согласен, – поддержал Тимоха. – Не было! А к нему пристроен наш музей…из кирпичей…без входа…

– Что это? Почему наш город такой…такой…, – от волнения девочка начала задыхаться.

– Одноэтажный! – продолжил за неё Тимоха.

Дети стали озираться по сторонам, и их снова охватила паника. Кроме храма, стоявшего перед ними, всё вокруг изменилось. Вместо памятного мемориала с вечным огнём – пустота, вместо скверика около музея – пустота, вместо современного торгового центра со стеклянными стенами и не очень современного, но вполне вписывающегося в архитектуру города дома быта – небольшие домики, вместо асфальтированной дороги – грязь.

– Нас опять накрыло! – прошептала Есения. – Нас там чем-то отравили!

– Но мы же ничего не ели и не пили, – возразил мальчик. – Чем мы могли отравиться? Что с нами происходит?

– Слушай! – вдруг осенило девочку. – А вдруг, пудреница была отравленной, а мы надышались её осколками? Ну, просто других вариантов у меня совсем нет.

– Ты знаешь, – ответил Тимоха, – я даже готов принять эту версию как основную, потому что больше мы ничего не трогали, не ели, не пили, нас никто не окуривал. Тогда нам надо подождать некоторое время, пока ядовитые пары не выветрятся. А потом, когда всё встанет на свои места, мы вернёмся в обычный музей, заберём свои вещи и пойдем спокойно по домам.

– План классный, но ничего не выйдет, – вздохнула Есения. – Если всё дело в пудренице, то мы с тобой вели себя в музее неадекватно. И все сотрудники это заметили, а значит, поняли, что мы испортили старинную вещь. Выходит, нам здесь совсем нельзя появляться.

– Да, ты права, – огорчился мальчик. Но в следующее мгновение ему в голову пришла более радостная мысль. – Хотя, знаешь, если бы нас в чём-то заподозрили, то не выпустили бы на улицу. А мы уже сколько времени околочиваемся около этой непонятно откуда взявшейся избушки, а за нами нет никакой погони. И, кстати, эти древние сектанты тоже не побежали за нами. Получается, они просто выгнали нас из зала. Всё это очень странно и подозрительно!

– А что, если мы до сих пор сидим на полу в той дамской комнате? – нервно засмеялась

Есения.

– Не думаю. Я чувствую ветер. Да и прохладно тут. Мы совершенно точно выбежали на улицу, осталось только выяснить, что с нами произошло, и когда всё вернётся на свои места. Давай на всякий случай отойдём на безопасное расстояние и посмотрим, что с нами будет происходить дальше.

Дети заметили вблизи от деревянной постройки небольшой пригорок с растущими на нём молодыми деревцами. И хотя их ветви ещё не были покрыты листвой, ребятам удалось встать среди них, не привлекая к себе внимания. Сеня возилась с телефоном.

– Странно… Почему-то интернета нет. Пишет, что сеть не найдена. И телефонной связи тоже нет. А я хотела маме позвонить. Какая-то аномальная зона в этом месте.

В это время позади них раздался гул голосов. Сеня и Тимоха обернулись и увидели, как из деревянной постройки выходит огромная толпа детей. Тех самых детей, которые сидели в злополучном классе. Ребятам пришлось прижаться к деревцам, чтобы остаться незамеченными. Встречаться еще раз с агрессивно настроенными подростками им совершенно не хотелось. А ученики тем временем расходились в разные стороны, некоторые из них переходили через дорогу и заходили во дворы одноэтажных домиков, стоявших вдоль улицы, некоторые шли дальше. Кто-то шёл парами, тройками, компаниями, иные шагали поодиночке.

Есения смотрела на них, не сводя глаз, в то время как Тимофей периодически поглядывал на свою спутницу. Неожиданно он заметил в её взгляде ужас, но не мог понять, что произошло. Он безуспешно вглядывался в спины удаляющихся школьников, но так и не мог понять, что же испугало девочку. Он легонько тронул её за плечо.

– Тим, я поняла, – прошептала она еле слышно. – Это не глюки! Это и есть Уссурийск, наш Уссурийск, но только древний. Тимоха, мы попали в прошлое!

– Не переживай, всё пройдёт, на свежем воздухе ядовитые пары быстро улетучатся! – успокаивал мальчик свою новую знакомую, переживая, что у неё сейчас начнётся истерика.

– Ты не понимаешь! – воскликнула Есения. – Посмотри вокруг! Мы уже столько времени провели на свежем воздухе, а видение не пропадает. Это раз! – она принялась загибать пальцы. – Мы видим одно и то же – это два. Телефонной связи нет, даже экстренных вызовов. Я уже молчу про интернет – это три и четыре. Нет никого из сотрудников музея, хотя они должны были нас задержать – это пять. А эти дикие сектанты – просто дети, обычные школьники, как ты, как я, которые идут домой после уроков. Только им… интересно, сколько им лет? Сто? Двести? В какую эпоху мы попали?