Роберт Битти - Серафина и посох-оборотень

Брэден отвернулся, как будто хотел просто взять и уйти.

– Брэден, в последний раз предупреждаю… – Ровена повысила голос.

Мальчик остановился. Казалось, он сейчас обернется. Но Брэден вдруг опустил руку с посохом, а затем резким движением зашвырнул его высоко в небо.

Ровена нахмурилась одновременно раздраженно и озадаченно.

– Вы же понимаете, что он вернется, – высокомерно произнесла она.

Брэден в ответ улыбнулся и громко свистнул.

– Кто знает, – сказал он.

В тот же миг на фоне темного неба мелькнул какой-то силуэт.

– Что это? – резко спросила Ровена. – Что вы делаете?

– Зову друга, – ответил Брэден. – И мне для этого не нужно дергать за веревку или проволоку.

Сапсан летел очень высоко. Потом вдруг стремительно помчался вниз и на лету подхватил когтями посох-оборотень. А затем, несколько раз взмахнув крыльями, снова взмыл вверх и плавно заскользил на фоне освещенного лунным светом неба.

– Немедленно верните птицу! – закричала Ровена. – Вы что, не понимаете, что творите?

– Мне кажется, понимаю, – ответил Брэден, отводя взгляд от сапсана и кивая Ровене. – Я хочу, чтобы вы тоже поняли, Ровена: я никогда не стану вашим союзником.

– Вы еще пожалеете об этом, – яростно бросила Ровена.

Но посох все удалялся и удалялся от нее. И неожиданно из-за деревьев вышли два волкодава, которые больше не подчинялись колдунье. Они направились прямо к ней, угрожающе скаля зубы и рыча.

– Нельзя, – повелительно проговорила Ровена, выставляя перед собой руки, но вид у нее был растерянный. – Нет! Стоять! Убирайтесь!

Но они никуда не ушли. И не остановились.

– Вы свободны! Уходите! – закричала на них Ровена.

Свободные, никому не подвластные звери, они продолжали наступать. Они были действительно свободны.

Собаки бросились на Ровену. Она закричала, потом завизжала, стала отбиваться и вырываться. Один пес укусил ее за ногу, другой – за бок. Серафина соскочила с камня, чтобы помочь волкодавам, но в ту же минуту между ними что-то затрепетало, зашумело, и Ровена пропала из виду.

Тотчас в небо взмыла белая сова. Серафина замерла от удивления. А потом вспомнила ту ночь в лесу, когда впервые повстречала Юрайю. Она-то думала, что сова просто его помощница, его глаза и уши в лесу. Но это была Ровена! Бородач передал свой посох ей!

И сейчас Ровена неслась вслед за сапсаном.

Серафине показалось странным, что Кесс летит слишком низко и медленно для сапсана. Она летела по течению Французской Широкой реки, вдоль неровно торчащих скал. Может быть, ей было слишком тяжело нести посох? Или она задумала что-то еще?

Но тут Серафина увидела такое, отчего сердце ее похолодело. Из-за деревьев на вершине далекой каменистой скалы выступил Бородач в длинном пальто. Его силуэт был отчетливо виден в лунном свете. У Серафины шерсть встала дыбом на загривке.

Юрайя. Он все-таки появился. Колдун заметил сапсана, уносящего его посох, и сову, быстро нагоняющую сапсана.

Серафина сорвалась с места. Она бежала к скалам, высящимся вдоль реки, потому что совершенно точно знала, как поступит Юрайя, и где она должна быть, когда это произойдет.

Вайса говорил, что Юрайя выучился колдовским искусствам, когда путешествовал по Старому Свету. И крик Юрайи, когда он обращался к белой сове, был полон не просто дружеской симпатии, но темной, сумрачной любви. Ровена умела обращаться совой так же, как это делал Бородач. Ровена была не просто сообщницей и ведьмой, которую он подослал в Билтмор, чтобы она все разведала. Она была не просто ученицей, умеющей обращаться с посохом. Она была дочерью Юрайи.

Серафина бежала вверх по поросшему лесом склону холма в сторону высокой скалы, на вершине которой стоял Юрайя. Черная во мраке ночи, она была невидима, но сама зорко следила за вечно ускользающим от всех колдуном. Как она и надеялась, он вдруг растворился в воздухе и, обернувшись совой, стремительно понесся к Ровене и Кесс. Именно на этот инстинкт и рассчитывала Серафина – Юрайя должен был кинуться на помощь дочери, а заодно на выручку своего драгоценного посоха.

Пока Юрайя оставался в человеческом обличье и мог наводить чары с помощью рук, Серафине было с ним не справиться. Но сейчас, когда он, нагоняя сапсана, летел низко-низко над вершинами скал, зубцами, торчащими вдоль реки, она мчалась так, как никогда в жизни еще не бегала, не сводя желтых глаз с Юрайи. Крепкие ноги легко несли ее по горным тропам. И наконец перед ней возникла та самая вершина скалы, к которой она так спешила. Серафина сделала еще один бросок, а потом прыгнула.