Келли Барнхилл - Железное сердце Вайолет

— Ты не должен… — с пылом начала говорить Вайолет.

— Этот бык тебя убил бы, — сказал мальчик, — и его тоже убили бы, даже учитывая, что это был несчастный случай, и произошёл он только потому, что животное испугалось. Таким образом, были бы потеряны две жизни… из-за глупости. Потому ты не побеспокоилась посмотреть, — он пнул ногой камень на земле. — Тупица.

Глаза мальчика наполнились слезами. Он повернулся к ней спиной и быстро вытер слёзы. Но ему не удалось это скрыть. Вайолет видела. Она поджала губы и сделала шаг к нему. Девочка не привыкла разговаривать с детьми своего возраста и не знала, как начать.

— Как тебя зовут? — в конце концов, спросила она.

Он не смотрел на неё и не отвечал.

— Пожалуйста, — прошептала Вайолет, положив свою ладонь на руку мальчика, — скажи мне своё имя.

— Деметрий, — наконец ответил он, — и у меня проблемы?

Вайолет покачала головой.

— Конечно же, нет.

И в ужасное мгновение она с легкостью могла представить как просто, насколько чудовищно просто, будет навлечь на него, или любого другого, беду. Намекнуть. Обвинить. Выдавить слёзы. Ей никогда не понадобятся никакие доказательства. Сама мысль — всего лишь мысль — вызвала тошноту. Она прогнала её прочь.

— Как ты это сделал? — сказала она, меняя тему, — Ну, с быком?

Он пожал плечами.

— Ты, наверное, тоже могла бы. Если бы научилась. Тебе просто нужно прочувствовать их, — он нахмурил брови и поразмышлял минуту, — или, — пояснил он, — они должны просто почувствовать, что ты о них заботишься. Многие люди могут сделать это. Если попытаются. Это не сложно.

— Ты покажешь мне?

Итак, Деметрий отвёл её на конюшню. Он показал свой дом, находящийся прямо по соседству, в котором он жил со своим отцом — конным мастером, которого Вайолет множество раз встречала. Её отец часто вызывал конного мастера, чтобы он помог в исследованиях. У мужчины велись длительные и, как думала Вайолет, нудные дебаты об истории, биологии и физиологии драконов, хотя ни один из мужчин никогда не видел вживую ни одного дракона. Никто не видел на протяжении сотен лет. Но Вайолет знала, что у тихого доброго мужчины был сын. А ещё она знала, что у него не было жены. Или жена его умерла много лет назад. Вайолет знала, что тема умершей матери скорее всего не подходит для вежливого разговора, но в то же время ей было интересно.

Хозяин конюшни, увидев, что Вайолет поглощена темой по уходу за лошадьми, которая время от времени прерывалась игрой, состоявшей в том, что двое детей бегали и визжали по двору, послал с одним из своих учеников сообщение, что принцесса найдена и находится в безопасности, и куда ее можно привести. Не прошло и часа, как мать, две няньки и довольно смущенный гувернер с громкими протестами потащили ее обратно в замок.

И все же, несмотря на ее вопли, мольбы и угрозы, она бросила взгляд на Деметрия, и оба обменялись быстрыми и многозначительными улыбками.

«Я скоро вернусь», — значила ухмылка Вайолет.

«Я буду ждать», — отвечала усмешка Деметрия.

После того раза Вайолет и Деметрий виделись почти каждый день. Они придумывали оправдания и стоили планы, как сбежать со своих занятий и домашних обязанностей, как улизнуть от смотревших за ними взрослых, и отправится на свои собственные безумные приключения.

Из них вышла не радиационная парочка, но король с королевой разделяли современные взгляды.

— Они ведь всего лишь дети, — часто говорила королева.

— Зачем обременять их границами социального положения? Достаточно скоро им и так придётся самим тревожиться из-за этих глупостей! — поддерживал король.

Дворцовые советники возражали против их дружбы, озвучивая опасения осознания опасного прецедента, влияния на политику и приличия. Последнее слово было за родителями Вайолет.

— Мы просто не видим вреда, — сказали они. Так-то вот.

Вместе дети исследовали почти каждый сантиметр замка, по крайней мере, они так считали. Каждый день замок раскрывал новые секреты, и каждый день замок хранил надёжно спрятанной свою самую важную тайну. Парочка также исследовала территорию дворца: луга и пастбища, обширные сады и парки. Они исследовали извилистые улочки столицы и бродили вдоль идущей по краю города стены, плотно его сжимавшей, а их пальцы касались древних камней. А позднее они устремились всё дальше в поля и леса, расположенные вне города. Выходили через четверо врат, установленных в четырёх разных направлениях. Эти врата вели во внешний мир. Или не пускали внешний мир внутрь. Иногда у врат имеется собственное мнение на этот счёт.