Сергей Лукницкий: Это моя собака

Понятия не имел, что мир так густо заселён. Весь наш сад я уже обнюхал. Обнаружил множество мелких тварей — летающих, прыгающих, ползающих.

Научился копать землю почти как трактор. Грядку с редиской перекопал всю, и тётя Груша посеяла на ней что-то другое.

Писать больше некогда. Спешу завтракать. Аппетит волчий.

Происшествие на рассвете

8 июня. Не могу заснуть. Вылез на террасу и пишу при свете луны. Кругом длинные тени, и от этого жутко.

Был ужасный день. Как и всегда, на рассвете я сел за свои записки. Вдруг на тетрадку плюхнулся жук. Я решил его осторожно отодвинуть, чтобы не мешал, а он сразу перевернулся вверх ногами и вцепился мне в нос.

Я прибежал в комнату, перевернул стул, вылетел снова на террасу и опрокинул ведро с олифой, потом поскользнулся на ней и съехал с крыльца прямо в детскую коляску, в которой днём обычно спит младший брат моего хозяина Вити — Костя.

Что было дальше — страшно вспомнить!

Пал Палыч бегал с палкой вокруг дома. Тётя Груша прочёсывала граблями траву. Витя стоял на крыльце со своими новыми пистолетами и палил в воздух. На соседних дачах дружно лаяли собаки.

Я пришёл в себя окончательно уже под террасой. Пролежал там очень долго, в пыли, без завтрака. Потом пришли куры и стали ногами кидать эту пыль в меня. Чтобы не задохнуться и не ослепнуть, я пополз в ближайшие кусты.

— Витенька, что это?! — испуганно вскрикнула Мама-Маша.

Я не понял, почему они так смеялись. Правда, шерсть у меня слиплась и затвердела, как панцирь у черепахи, один глаз и вовсе не открывался. Но что тут смешного? … Воду в корыте меняли три раза. Наконец меня вытерли и завернули в старое ватное одеяло.

— Ну как, Пиратыч, жив? — спросил меня Витя и погладил по голове.

Тётя Груша принесла синюю миску с тёплым молоком и поставила её рядом со мной.

— Пей, дурень усатый, — сказала она.

А Мама-Маша взяла меня на руки и стала ходить со мной взад-вперёд, как с Костей, когда он капризничает и не засыпает. Потом она положила меня в ногах Витиной кровати и пощупала мой нос.

— Знаешь, Витенька, нос горячий. Не заболел бы… Ты посиди с ним, пока он не просохнет.

Витя обнял меня вместе с одеялом и прижал к себе.

Какие они хорошие, добрые люди!

Потрясение

10 июня. Вчера я увидел собаку, которая сидит на цепи. Она сама сказала мне, что это на всю жизнь. Несчастная!

Я потрясён! Должен прервать свои записки. Пойду полежу в кустах один.

Почётное задание

17 июня. У меня был замечательный день. Я лежал, развалясь в траве, и с удовольствием слушал, как весело бурчит в моем животе обед из четырех блюд. Вдруг Мама-Маша подвезла ко мне коляску, в которой спал Костя.

— Что ты собираешься делать? — спросила она меня. — Хочешь, я дам тебе работу?

Если честно — я не хотел. Но для мамы Маши я готов бегать даже с набитым пузом. Поэтому я вскочил и сделал заинтересованную морду.

— Ну вот, какой ты любезный! — сказала она. — Так слушай. Я сейчас уйду, а ты сиди здесь, стереги Костю. Никого к нему не подпускай. Понял? Лаять тоже не надо — ты его разбудишь. Понял?

Я заглянул в коляску, посмотрел на маму Машу и три раза многозначительно отбросил землю задними ногами назад и вбок.

— Молодец!

Мама-Маша погладила меня и ушла. А я сел, уставился на коляску: пусть сюда придёт хоть носорог — я на него брошусь.

Носорог не пришёл, но скоро из травы выполз жирный зелёный кузнечик. На всякий случай я его съел.

Потом появились три муравья. Они тащили дохлую муху. Я на них фыркнул, и они разбежались.

Едва я расправился с муравьями, как надо мной загудел шмель и начал снижаться кругами. «Давить или глотать?» — промелькнуло у меня в голове. Но тут он снизился, залез в колокольчик и замолчал, свесив наружу полосатый зад.

Я заглянул в коляску. Там было все в порядке. Этот маленький человек все время спит или ест. Тётя Груша говорит про него: «Золотой ребёнок». Не знаю. Даже я не смог бы есть так часто, спать так много и сосать пустышку, в которой ничего нет.

Ну вот! Ещё одно ценное наблюдение: когда работаешь, нельзя думать! Я и не заметил, как на дерево села птица. Прямо над коляской. И сразу испортила нам одеяло.

До чего же противные животные населяют наш сад! Не успел оглянуться — явилась лягушка. Села, выпучилась. На морде — никакой мысли.

Я не стал наблюдать за бесполезной тварью, я весь переключился на комара. Вот будет крик, если он вопьётся в нашего золотого ребёнка. Я подпрыгнул и — не допрыгнул. Ещё подпрыгнул и… чуть не наступил на огромного страшного червяка. Он все время двигался как-то странно: то хвост приставит к голове, то голову к хвосту. А вдруг он ядовитый? «Съесть или раздавить?». Я совсем растерялся.