Келли Гардинер - Феникс [litres]

– Сомневаюсь, – буркнул папа.

Мама вздохнула:

– Тебе бы пошло на пользу какое-нибудь занятие.

Папа покачал головой. Он уже ходил в паб – пропустить кружечку пива, но все его друзья сейчас были или в торговом флоте, или на военных базах на севере страны. Заглянул он и в мастерские, где многие годы, до войны, конструировал судовые двигатели: теперь здесь был завод, на котором множество женщин в комбинезонах собирали запчасти для самолётов. Руководил всем этим толстый сын бывшего хозяина.

– Мне надо найти работу, – проговорил папа.

– Ты же получишь пенсию от ВВС, – удивилась мама, перебирая стопку бумаг на столе. – Тебе она должна полагаться!

– Дело не в деньгах, – пояснил папа. – Я не могу целыми днями сидеть вот так без толку.

– Работа в бригаде ПВО – это очень ответственно, – принялся за своё Кристофер.

– Перестань уже, Кит, – остановила его мама. – Это не каждому под силу. Может, твой отец и не справится.

– Это ты о чём? – насторожился папа.

– Ты постепенно привыкнешь к бомбоубежищу.

– Терпеть не могу это убежище! – воскликнул он. – Там жутко пахнет.

– Извини, дорогой, но теперь твоё место там, – покачала головой мама.

– Не буду я прятаться, как испуганный кролик!

– Но это же для твоей собственной безопасности, – настаивала она.

– Но вы-то двое остаётесь снаружи!

– Это другое дело. Мы на дежурстве.

– Я же, наверно, тоже мог бы чем-то заняться.

– Это не так просто, как кажется, – покачала головой мама. – Во-первых, ты не сможешь подниматься по лестнице на наблюдательный пост из-за ноги.

– Смогу, если понадобится, – отрезал папа.

– Вряд ли.

– Я гораздо моложе Альберта, а он же поднимается как-то!

– Ну да, – согласилась мама. – Но он довольно ловкий старик.

– Вот посмотришь!

Кристофер хихикнул. Папа за время отсутствия, похоже, успел многое забыть, и в том числе то, как ловко мама умеет заставить его делать то, чего он не хотел делать.

Пару недель спустя папа медленно поднялся по лестнице на пожарный наблюдательный пост и встал рядом с Альбертом и Кристофером. Сняв с крючка свою каску – единственную, которая была целой, – он надел её и посмотрел вниз, на город и реку.

– Добро пожаловать к нам, на вершину мира, – поприветствовал его Альберт.

– Какая красота, – вздохнул папа. – Даже не скажешь, что война идёт.

«Неправда», – подумал Кристофер.

Прямо впереди вдоль дороги чернели развалины, которые совсем недавно были рядом домов, разрушенных бомбёжкой неделю назад. А ещё кварталом дальше, невидимые отсюда, тянулись руины складов и улиц, погибших в пожаре всего за одну, ту самую, ужасную зимнюю ночь. Кристофер смотрел на лондонские крыши и трубы и вспоминал летевшие вниз кирпичи и плясавшие в небе языки пламени, дым и пот, разъедающие глаза, жуткую жару, страх и усталость. Такую усталость, что не было сил передвигать ноги, но он всё равно бежал вперёд по горящей улице. А потом ещё раз всё то же, но в другом столетии.

– Последнее время тут довольно спокойно, – проговорил Альберт. – Будем надеяться, так и останется.

Около часа они простояли, переминаясь с ноги на ногу, согревая озябшие пальцы тёплым дыханием, глядя на небо и на крыши, пытаясь расслышать гул бомбардировщиков и тихо переговариваясь. Город внизу готовился ко сну.

– Полнолуние сегодня, – сказал папа. – Отличная лётная погода, чёрт побери.

– Прошлой ночью они бомбили Ливерпуль и Халл, – вздохнул Альберт. – Сегодня они точно вернутся.

– Вдруг немцы сюда не явятся, – предположил папа. – Могут и куда-то в другое место слетать.

– Они всегда сбрасывают несколько бомб на Лондон, – ответил Кристофер.

– Наверное, хотят держать нас в напряжении, – кивнул Альберт, поёживаясь и сильнее закутываясь в шарф. – До чего ж холодно-то, а! И не скажешь, что на дворе почти лето. Я уже не чувствую ног, а ведь солнце только что село. Такими темпами я к полуночи в ледышку превращусь.

– Будешь ходячим говорящим снеговиком? – рассмеялся Кристофер. – К тому же усатым. Хотел бы я это видеть!

– Задира он, твой парень, – улыбнулся Альберт, оборачиваясь к папе. – Но по части замечать самолёты лучше его, пожалуй, во всей Англии не сыщешь мальца. Он слышит бомбардировщики, когда те только взлетают из Франции.

– Правда?

– Альберт немного преувеличивает, – откликнулся Кристофер. – Но ты, пап, мог бы и не так откровенно удивляться.

– А я и не удивляюсь, – пожал плечами тот. – Когда дело касается тебя и твоей матери, меня, кажется, уже ничем не удивишь.