Алла Озорнина - Страшная тайна смартфона [litres]

– Ладно, ладно, – вмешался Булдыгеров-старший, – мелочи все это. Подумаешь, скотник куда-то ушел, вот беда-то! Лучше здоровьем займись. Мы вот с Арсением тебе лекарствочко приготовили – из-за границы выписали. Денег стоит!

– Так я заплачу! Сколько!

– Да нисколько, Митрофан, это я так. К слову.

– Ну и где, где это чудо-лекарство?

– А вот оно, лекарствочко-то, доставай, Арсений!

Арсений с важным видом полез в карман, достал флакон, открыл и протянул Хохрякову.

– Как пить-то?

– Так прямо из флакона! Два глотка – и довольно.

Митрофан Ильич поднес флакон к губам.

– И правда, вкусно пахнет! Травы, поди?

Дунька, которая как бы случайно оказалась с Хохряковым, вдруг вырвала из его рук флакон и вылила лекарствочко на пол.

– Ты чего-о? – побагровел Булдыгеров-старший и бросился на Дуньку.

– Дунька, в чем дело? – закричал Мирофан Ильич.

– Не прикасайтесь ко мне, глаза выцарапаю! – сказала Дунька Булдыгерову, который тут же остановился. И, повернувшись к Хохрякову, добавила: – Отрава во флаконе-то. Яд!

Лицо Бурдыгерова-старшего покрылось красными пятнами.

– Что ты несешь! Сумасшедшая!

– Вас хотят отравить, Митрофан Ильич.

Матрена Ивановна побледнела и вскочила со скамьи, Настена с испуганным видом застыла в одной позе.

Арсений окаменел, выпучив глаза.

– Не верь ей! – закричал Булдыгеров-старший. – Надо же такое придумать!

– Да что происходит?! – рассердился Хохряков. – Дунька, чего это ты? Готовься к расчету! Уволена!

– Разбаловал ты их, Митрофаныч, вот и творят что хотят! – возмутился Булдыгеров-старший.

В кармане у Риты пискнул смартфон. Смс-ка! Она открыла сообщение, впилась глазами в экран гаджета. «Игра закончена. Вы победили. Чтобы вернуться обратно, срочно нажмите три звездочки. Время зарядки батареи истекает».

Она растерялась. Чтобы вернуться обратно… Одной? Что же делать? Конечно, нажать, ведь Никиты все равно нет… И судя по записям Булдыгерова-старшего, уже и не будет. Буквы смс-сообщения расплывались перед глазами, дыхание перехватило, словно на морозе…

Рита коснулась звездочки раз, другой… Замерла. Нет, она не может. А вдруг Никита жив? Вернется – а ее нет. А с другой стороны, написано же в булдыгеровской тетради – «прощай, новый скотник! Нет тебя – нет проблем!» И все-таки… Рита решительно нажала на сброс, вздохнув, сунула смартфон в карман, вцепилась пальцами в тетрадь. И не удержавшись, вошла в гостиную.

Хлопнула входная дверь – и в комнату ворвался худой высокий человек с тощей бородкой. Он быстро обвел глазами присутствующих и, увидев Хохрякова, воскликнул:

– Слава Богу, живой!

Матрена Ивановна побледнела еще больше и откинулась на спинку стула.

А Митрофан Ильич уже пересекал гостиную:

– Господи… Ванька, Веретенников… – он подбежал к вошедшему и схватил за плечи. – Как? Василь Васильич сказал, что ты давно умер…

– Этот наговорит… – сказал Веретенников, презрительно взглянув на Булдыгерова-старшего. Тот громко взвизгнул:

– Не говорил я такого! Митрофан не понял!!

– Да я не один, – сказал Веретенников, – совсем не один.

И, словно фокусник, щелкнул пальцем и в гостиную вошел… Никита. Рита и охнуть не успела, как Веретенников продолжал:

– Вот этот, – он бросил гневный взгляд на Арсения, – вчера сбросил пацана с висячего моста. Думал, утонет… Хорошо, пацан плавать умеет, да и я рядом оказался.

Рита подскочила к Никите и, обняв, неловко уткнулась ему в щеку – заплакала.

– Врет он все! – Арсений кинулся с кулаками на Веретенникова.

– Не верю! – закричал Хохряков. – Быть такого не может, чтобы Арсений жизнь чужую решил погубить!

– Он не то еще может, – сказал Веретенников. – Хорошо, что у меня с юности привычка ходить на речку по ночам. Помнишь, Митрофан? – Тот кивнул. – Когда просто так на берегу посидеть, когда искупаться.

– Подожди, – перебил его Хохряков, – так ты когда приехал-то? Почему сразу ко мне не пришел? Тоже мне, друг называется!

– Я, Митрофан, вернулся в Берёзовку два дня тому назад. И тот час бы к тебе прибежал, кабы хворь не подцепил по дороге. Вчера поздно вечером стало легче, вот и я дернул на речку. Юность, молодость захотелось вспомнить. Но не успел. Едва пристроился на бережку, как услышал громкие голоса. Затем – как здесь говорят, сатанинский хохот. Луна была огромная, я увидел, что на мосту стоят две фигурки. Потом одна из них перелетела через перила и упала в речку. Я вскочил и нырнул в воду. Неплохо пацан плавает, только вот если бы не я – силенок доплыть до берега у него точно бы не хватило. Это, как вы догадались, был Никита. Пошли мы с ним ко мне домой, переоделись, он мне все и рассказал. Прости уж, что сразу с утра к тебе не отпустил – кое-какие дела нужно было сделать. – Он повернулся к двери, крикнул: – Входите!