Автор неизвестен: Бэтмэн. Новые приключения

Рони сел, не отрываясь от теплой постели, подрыгал ногами и, наскоро перекусив, побежал в школу.

В классе он сел на свое место и стал задумчиво смотреть на преподавательницу с безобразно накрашенными губами.

— Коварство, заговор, предательство, секс, любовь, привидения, а в конце все погибают, — не очень-то вдаваясь в смысл сказанного твердила училка. — Что может быть более захватывающим? На первый взгляд может показаться, что Гамлет не способен на какие-либо действия. Однако это не так, я хочу, чтобы вы просмотрели небольшую сцену из фильма.

И тут же, как по мановению волшебной палочки, задернулись тяжелые шторы, а на белом экране появилось изображение.

Перед Гамлетом стоял на коленях убийца его отца и, молитвенно сложив руки, твердил:

— Помоги мне, ангел мой!

— Я сделаю это, — сказал Гамлет и вынул кинжал.

Рони зачарованно смотрел на экран. И Гамлет из старого черно-белого фильма вдруг начал приобретать черты незабвенного Бэтмэна.

«Не болтай, делай скорее это!» — твердил сам себе Рони, закусив нижнюю губу.

— Я проехал весь свет, — сказал Гамлет-Бэтмэн и победоносно потряс кулаками.

Его монументальная фигура прекрасно вписывалась в средневековую архитектуру. А потом любимый персонаж Рони прищурил глаза и обратился к убийце:

— Вы убили моего отца!

Он схватил мужа своей матери, королевы, за ворот камзола, подбросил в воздух и процедил сквозь зубы:

— Вы убили моего отца! Несерьезный поступок! — и швырнул новоиспеченного короля в самый центр готического витража.

В воображении Рони витраж рассыпался на многочисленные осколки цветного стекла, блеснувшего в лунной ночи. А в следующем кадре Бэтмэн сидел на камне с черепом бедного Йорика на коленях и говорил:

— Что-то прогнило в датском королевстве, и мне предстоит разгрести этот хлам.

Бэтмэн бросил череп прямо в голову пробегавшего рыцаря. Череп взорвался, ударившись о шлем. И вот уже в руках Гамлета-Бэтмэна не шпага, а сороказарядный автоматический пистолет, которым он принялся все крушить и уничтожать в датском королевском дворце. Гремели выстрелы, падали простреленные рыцари, валились канделябры, обрушивались люстры, полыхали портьеры. Даже тяжелые мраморные колонны падали от одного прикосновения Бэтмэна.

— Быть или не быть? — промолвил Гамлет и взмахнул своим легендарным плащом.

За его спиной полыхнули несколько взрывов. По экрану поплыл королевский замок, охваченный огнем.

Бак Бреннон разговаривал по телефону с учительницей Рони. Как юриста его ценили и уважали во всем городе, но почему-то уважение не было пропорционально связано с его зарплатой. Жил он с сыном в небольшой скромной квартирке в одном из кварталов Сан-Франциско.

— Так что, моего сына не было в школе? — удивлялся мистер Бреннон. — А мне он сказал, что просидел все уроки тихо, как овечка. Хорошо, я поговорю с ним. Думаю, он исправится.

Отец Рони повесил трубку и позвал к себе сына. Ругать его он не стал.

— Может быть, ты мне расскажешь о исторических событиях первой половины дня? Если ты расскажешь правду, то ничего тебе не будет.

Мистер Бреннон попробовал завязать галстук, но руки его дрожали, и он не справился. Рони ласково взял концы галстука и совсем по-мужски умело завязал узел.

— Ну, что, опять бесцельно таскался по улицам? — дрожащим голосом произнес отец. — И твой соучастник — конечно же, непобедимый дядя Бэтмэн? Черт побери! Я вынужден врать твоей учительнице, а ведь я член родительского комитета школы.

Он сокрушенно смотрел на сына, а тот не очень-то убивался, потому что знал: отцу нужно идти на работу, и скандал долго не продлится.

— Ради чего я вру? Ради чего я вынужден говорить что ты был болен? Ради того, чтобы ты мог бродяжничать? Рони, но это же предательство! Ты представляешь себе, как тяжело мне одному тащить на своих плечах работу, дом и хозяйство.

— Да, понимаю, — сказал Рони.

Он обнял своего родителя, и тот ласково потрепал его по щеке.

— Я больше не буду, — вполне искренне сказал Рони, хотя знал, что сегодня вечером, когда отец будет на работе, он снова, воображая себя верным спутником героя Бэтмэна, выйдет на улицу.

— Я это слышал уже тысячу раз! — отец еще крепче прижал к себе сына, которого любил больше всего на свете, и вдруг его взгляд упал на часы.

— Все, сын! Я уже опаздываю, надо бежать на работу.

Он засуетился и, набрасывая плащ, хватая кейс, поспешил к двери.

— Рони, поверни верхний замок, как только я закрою двери. Ты же знаешь, район у нас неспокойный. Пока!