Татьяна Павлюченко - Тааль

Настя, единственная оставшаяся видимой, внесла дельное предложение:

— Алеша, ты вытяни ногу и обведи её вокруг на песку. Тогда нам будет ясно, где тебе больно. На ощупь девочка взяла из рук Никиты водоросли, смело присела у начерченной на песке полосы.

— Посмотри, я сейчас держу руку там, где находится твоя рана? — вопросительно глядя на пустое место, проговорила девочка.

— Почти, только чуть-чуть левее, примерно на сантиметр, — прерывисто дыша, отозвался Алеша.

Зажмурив глаза, Настя опустила руку и принялась осторожно вытирать невидимую ногу, откидывая использованные водоросли подальше.

Алеша, сжав зубы, чтобы не закричать, наблюдал за девочкой. „А она смелая. Всегда готова помочь в беде“, — подумал он, пытаясь отвлечься от мыслей об обожженной ноге. Саша в это время придерживал его за лодыжку, чтобы нога не дергалась. А Никита подавал девочке водоросли.

Занятые делом, ребята даже не заметили, что как только водоросли оказывались в руках Насти, их сразу же становилось видно. Но, с другой стороны, водоросли, выброшенные на берег приливом, никогда и не становились невидимыми. Парадокс?

— Так, а теперь обопрись на нас и постарайся дойти до шалаша, — подставил Никита своё плечо другу.

С другой стороны встал Саша, и процессия медленно двинулась. Время от времени Алеша ойкал, когда особо острая боль пронзала все тело.

— Это была совсем небольшая медуза. Мне ещё повезло, — храбрился он, стараясь развеселить расстроенную Настю. — Представьте себе, если бы меня обожгла физалия, или как её ещё называют „португальский линейный корабль“. Её щупальца, с расположенными на них стрекательными клетками, могут достигать 15 метров. Даже мертвая медуза, ой, сохраняет свои токсичные свойства.

— Нашел время умничать! — прервала ходячую энциклопедию Настя. — Лучше скажи, чем тебя лечить?

— Не знаю даже. Точно помню, что боль, причиненную электрическим скатом, можно облегчить с помощью очень горячей воды.

— Вода. Точно! Как же я не подумала. Рану же обязательно надо промыть. Где же нам взять кипяченой воды? — задумалась девочка.

— Я там эксперимент решил провести, — вступил в разговор Никита. — Перед тем, как пойти купаться, я поставил свой бамбуковый стакан на раскаленные камни. Может, там что-то получилось?

— Молодчина, Никита! Здорово придумал! — обрадовался Саша. — Водичка наверняка уже закипела.

— Разве в бамбуке можно готовить? — удивилась Настя.

— А почему бы и нет? — пожал плечами Алеша.

— Из моей рубахи можно сделать что-то наподобие бинтов, — предложил Никита. — Настя, ты бы шла вперед, и всё приготовила, пока мы дойдем.

Настя быстро побежала к месту стоянки. На бегу, она оглянулась и увидела, как троица носов и шесть кончиков ушей двигаются в её направлении.

Торопливо схватив нож, Настя надрезала рубаху и разорвала её на несколько полос. Затем, подойдя к костру, девочка с удивлением обнаружила, что вода действительно закипела и теперь медленно побулькивала. Изловчившись, чтобы не обжечься, она вытащила стакан и опустила туда небольшой кусочек материи.

После того, как рана, которую, наконец-то, к всеобщему ужасу стало видно, была обработана, измученный Алеша привалился к дереву и заснул.

Повернувшаяся к мальчику Настя замолчала на полуслове и ласково погладила его вихрастую голову. А затем, наклонившись, легко затронула губами его волосы.

Нечаянно ставший свидетелем этой сцены Саша, быстро спрятался за пальму.

— Пойду-ка я дров для костра наберу, а то к ночи эти все уже прогорят, — и зашагал вглубь острова.

Не обращая внимание на хлеставшие его ветви, он всё шел и шел, пока не споткнулся о выступающий из земли корень какого-то растения. Сашины глаза наполнились слезами, и, схватившись за голову, он уселся на землю.

„Ну, по-че-му? Почему так? Почему он?“ — задавал себе один и тот же вопрос мальчик. — Дома мне всегда казалось, что я лучше Лешки. На меня и внимания девчонки больше обращали. Да и вообще. Я был всегда впереди, заводила. А он все больше молчал, вечно всё терял, забывал. Внешность у нас, конечно, одинаковая, а вот внутренний мир… Выходит, что я совсем никудышный? Стоило попасть на необитаемый остров, и все мои плохие стороны начали выпирать? Ну, почему она выбрала его? Мы же близнецы! Какая ей разница? Нет, что я говорю, конечно, разница есть, и она её сразу почувствовала. Настенька, ну почему не я? Лучше бы меня медуза обожгла! Хотя это всё равно ничего бы не изменило. Они бы сейчас гуляли, а я лежал бы там всеми покинутый. Что я опять такое несу! Какой же все-таки я подлец! Самому себе стыдно признаться, что и подмену эту с картой я организовал вовсе не потому, что мне не хотелось долго лежать, просто я думал что, когда все выяснится, она на него обидится, на меня, конечно, тоже. Да уж, это называется ни себе, ни людям. Докатился. Но поделать с собой ничего не могу».