Мила Нокс - Путешествие в полночь

Мысли метались в голове, сердце рвало на клочья. Раз – и – два, ничего не осталось от него. Удар – ярость. Удар – обида. Удар – страх. И вязнущее, горькое чувство несправедливости, потому что Теодор понял: если он сейчас пройдет мимо, если уйдет, плюнет – боль не исчезнет, а подобно этой тени отправится за ним и настигнет везде.

Можно ли отвернуться от того, кто отвернулся от тебя?

«– Я монстр!

– Но по-прежнему человек».

Внутри Тео все стонало и выло, и холодный ветер метался над пустыней, выжженной в его сердце.

– Хорошо, – кивнул Тео.

– Точно?

Тео кивнул еще – решительно, с силой, а Кобзарь, метнув взгляд на будильник, побледнел.

– Осталось несколько секунд! Времени бежать нет!

Он щелкнул пальцами. Воздушные потоки обрушились откуда-то сверху, Кобзарь задрал голову и что есть силы вцепился в звенящую, трепещущую шляпу. Смерч обхватил их тела сотней воздушных змей, подхватил и со свистом понес куда-то вдаль. Глашатай что-то кричал Тео, он половину слов не слышал, но понял.

Свет угас. Теодора перевернуло вверх ногами. Несло в какие-то двери, мимо ступеней и мерцающих огоньков, вертело так, что он подумал – сейчас разобьет голову о камни, – а потом выбросило на площадку. Теодор прокатился по ступеням и замер перед неизвестной дверью. Сверху заорал Кобзарь, уносимый ветром:

– Попроси ее!

Скажи!

Это!

Мой!

Выигрыш!

Тео с трудом поднялся на ноги и навалился на дверь.

– …ваш обман не останется безнаказанным, – гудело громогласное эхо. – Вас ждет…

– Стойте!

Тео выпал из дверного проема, запыхавшийся и взмокший. Выпрямил спину и увидел перед собой их. Ворона, выпучивший глаза. Змеевик с позеленевшим лицом. Шныряла с острым перепуганным лицом. И Санда, Санда! Сердце Тео так и екнуло. Маленькая Санда, прильнувшая к плечу Дики. Едва увидев его, она единственная не выдержала:

– Тео!

Ноги против воли понесли Теодора к ней, но за спиной грянул голос, холодный и гулкий.

– Какая неожиданность.

Тео узнал этот голос. Он уже его слышал. Обернулся. На троне сидел парень, правда, теперь он был иным. Не таким, как в первый раз – опрятным, холеным, одетым с иголочки. Этот – другой. Но по-прежнему он.

Тео даже отсюда видел багровый шрам на вытянутом бледном лице. Холодные темные глаза так и горели огнем. Он был страшен. Одетый в черное, положивший длинные руки на подлокотники, узорчатый камень которых сжимают тонкие пальцы, словно белые пауки.

Когда их взгляды столкнулись, Тео почувствовал себя не первым, а вторым. Но лишь на один миг. Острый, темный взгляд столкнулся с его взглядом. Точно одна волна хлестнула навстречу другой.

– Это был мой выигрыш.

– Что? – просвистело эхо.

– Йонва – мой выигрыш!

Его голос прозвучал четко и ясно. Тео на миг вспомнил о тени – она идет за ним? Дверь была по-прежнему приоткрыта, по ту сторону светлеют ступени.

Смерть склонила голову набок. Темные волосы рассыпались по плечам. Глаза – и отсюда видно – сузились, а губы сжались. На холодном лице мелькнула усмешка. Тео знал, что его усмешка настолько ледяной не бывает.

Послышалось или из двери под троном и вправду донеслись далекие шаги?

– Вот как, – сказал двойник и, помолчав, повторил: – Вот как.

Он растягивал слова. Переводил глаза с Тео на игроков и обратно так же – медленно, тягуче. И Тео понимал: Смерть догадывается, что ему помогли.

– Ведь это честно? – крикнул Тео.

– Впиши в договор, – потребовал двойник.

На зеркальном полу из ниоткуда появилась чернильница. Теодор подошел к ней, и звук его шагов эхом разлетелся по всему залу. Он скользнул взглядом по друзьям, задержался на Сайде, чуть сдвинул брови.

Потом решительно подхватил перо и коряво, оставляя кляксы, вывел в пустой строке своего пергамента: «Йонва». Свернул договор и швырнул в сторону Смерти. На миг, когда они столкнулись взглядами, мир вновь окрасился черным – ярость так и полыхнула в Тео. И он, тяжело ступая, направился к друзьям.

Стены заскользили по кругу. Двери замелькали и остановились.

Двойник усмехнулся:

– Прошу на выход.

Тео кивнул, увидев, что на одной из дверей белеет кривой крест, махнул рукой четверке игроков и направился к выходу.

Он дернул за ручку, и Дверь распахнулась. В зал ворвался свежий воздух. По траве за порогом гулял прохладный ветер, лунный свет заливал всю округу. Тео увидел, что стоит в руинах смотровой башни на вершине холма. Где-то вдали мерцали огоньки. Китила. Теодор вдохнул ветер полной грудью. На какой-то миг скрутившийся в животе узел отпустило. Трансильвания!