vova-bz - Черепашки-ниндзя против Тренидатов

- Исчезло? - не понял Леонардо. - Как это исчезло?

- Как игральная карта исчезает в руках фокус­ника, - объяснил профессор. - Представляете, мгновенно исчезает замок, охваченный пламенем, и на его месте не остается ни единого следа прежней огромной постройки, которая стояла несколько столетий.

- Такого не может быть, - осторожно заметил Донателло.

- Но так случилось! - настаивал профессор. - ­Не верите мне, пусть ваш учитель подтвердит мои слова.

И профессор Грабен указал рукой в сторону учителя Сплинтера.

- Именно так, ребята, - покачал головой тот.­ - Профессор говорит истинную правду.

- Но почему вы не рассказывали нам об этом тогда, когда первый раз поведали историю карти­ны? - удивился Леонардо.

- Тогда я еще не знал некоторых аспектов энергетического воздействия нас на картину и картины на нас, - ответил учитель Сплинтер.

- Как вас понимать, Сплинтер? - спросила Эйприл.

- Я знал, что картина живая, - сказал учитель Сплинтер. - Но даже и не представлял себе, в ка­кой степени. Каждое лишнее слово, неверно произ­несенное, могло вызвать нежелательный эффект.

- Что это значит? - не поняла Эйприл.­ - Разве картина может так тонко реагировать на наш мир?

- Еще как, дорогая мисс О'Нил! - вмешался в разговор профессор. - Но, как я уже говорил вам, она не только реагирует на наш мир, но и сама воздействует на него. Я просил Сплинтера не говорить пока о том, что мы еще не успели прове­рить.

- А теперь можно? - поинтересовался Ра­фаэль.

- Теперь можно, - ответил профессор. - Тем более, что картина, так сказать, ожила не по вине Донателло и Рафаэля, которые просто чисто случайно оказались возле нее в полночь.

- Это было в полночь? - удивился Донателло.

- А в музее? Разве в музее картина заявила о себе не в полночь? - переспросил профессор.

- Да, в полночь, - согласился Рафаэль. - ­Я это точно запомнил, потому что там были часы с боем.

- Вот видите, - развел руками профессор Гра­бен. - Лишние вопросы отпали сами собой.

- Тогда что же случилось? - спросила Эйп­рил. - Почему картина ожила?

- В двух словах этого не объяснишь, - ответил доктор Грабен. - Мир настолько сложен и много­гранен, что понять мои слова сможет человек, который имеет хотя бы отрывочное представление о некоторых частях огромного целого. Простите меня, пожалуйста, я никак не хочу обидеть вас или унизить. Постарайтесь правильно понять. Это вроде как продолжение затронутого вами вопро­са о случайностях и закономерностях. Мир, как целое, просто напичкан всякими энергетическими полями. Они постоянно взаимодействуют между собой, но находятся в бесконечном равновесии.

- Это мне понятно и я с этим полностью согласна, - ответила Эйприл. - Но ведь получает­ся, что равновесие это совсем не бесконечное.

- Вы правильно предполагаете, - согласился профессор со словами Эйприл. - И вот эта косми­ческая энергия является основой всего, в том числе и жизни на Земле. Например, древние индийские йоги называли ее праной. Эта энергия продуци­руется в собственном поле и распространяется вол­нами и частицами. Если немножко огрубить и сказать про конкретный наш случай с тренида­тами, то нам со Сплинтером удалось установить, что между космическим энергополем и энерго­системой, в которой поселились тренидаты, то есть картиной, произошло нарушение равновесия. По­этому существа и пробудились, и стали проникать в чуждое для себя пространство, а здесь превра­щаться в настоящих монстров.

- Но тогда это будет продолжаться не бесконеч­но? - предположила Эйприл.

- Естественно! - ответил профессор. - Как только равновесие установится обратно в прежних параметрах, тренидаты перестанут проникать сюда.

- Нет, - не согласилась Эйприл. - Я имела в виду немножко другое. Этих же существ не столько, что они могут проникать в наш мир до бесконечности?! Пусть их там сто, двести, но когда они все выйдут из своего пространства, все пре­кратится само собой. Или я что-то не совсем правильно понимаю?!

- Ха-ха-ха! - рассмеялся профессор Грабен и посмотрел на Эйприл удивленными глазами, а потом перевел взгляд на Сплинтера и снова взор­вался смехом.

- Простите меня, пожалуйста, - стал извиняться профессор.

- Пожалуйста, - спокойно ответила Эйприл. - Но скажите, разве я не права?

- Эйприл, - сказал профессор. - Простите еще раз, но вы напоминаете мне студента-двоечника, который придумывает всякие небылицы только для того, чтобы плавать на экзамене, но не уто­нуть. Дело в том, что с этими пространствами вот какая штука. Я не могу утверждать однознач­но, но для преодоления пространственного коридо­ра, как вы можете догадываться, нужна некая сила, энергия. В зависимости от величины этой силы или энергии находится количество тренидатов.