Алла Вологжанина - Острова Луны

– Скажите, – заговорщически обратилась к ней Леля, – а на месте ли ваш грозный повелитель кадров? А то моя подруга изъявила желание пройти собеседование. И паспорт у нее с собой.

– Значит, два рулета с шоколадом и один мясной пирог. Один черный чай с лимоном, один зеленый и двойное какао с ванилью, все правильно? – Женька залихватски пристроила карандаш за ухо, дождалась вялого «ага» от клиентки и чуть ли не вприпрыжку кинулась на кухню. Шоколадные рулеты были готовы еще с раннего утра, но мясные пирожки повар Лиза пекла по требованию.

А у жителей Однолунной Земли умение ждать было примерно сто тридцатым в списке полезных жизненных навыков.

– Зачем ты сама к этому столику пошла? – сердито зашептала Катя, налетев на Евгению в дверях кухни. – Девки мутные, на драку нарваться любят. Тебя, между прочим, такими взглядами проводили, что… ух!

– А, то-то у меня на пятой точке джинсы задымились, – хихикнула Женька.

– Досмеешься ты, Женечка! Ты в одиночку даже с этой красоткой Светкой, той, что блондинка, не справишься. Не то что с жирухой… как ее там, не помню. Они вообще-то мелкие совсем, восьмиклашки. Но если заведут «пошли выйдем», то лучше кричи, зови на помощь.

– Надо же… и здесь такие есть…

– Где «здесь»? – хихикнула Катя. – Ты иностранка, что ли?

Евгения не ответила. Вспомнила Маору Вереск и ее компанию девиц. Попадаться им на пути определенно не стоило. То есть ее, Евгению, девочки вежливо игнорировали при редких встречах – как-никак, дочка самой госпожи знаккера Радовой. Да и верили, наверное, что она ввиду невероятной крутизны учится по особой программе, отдельно от остальных. Но те школьницы, что были рангом пониже, старались не привлекать к себе их внимания. Женька приоткрыла дверь для персонала и оглядела зал. «Опасная» компания сидела за первым же столиком – можно не выходя поставить поднос с заказом. Так бы и сделала, если бы не строгие правила, установленные хозяйкой кафе. Светлана и ее подружки – толстая, точнее, здоровенная, похожая на борца девица с крашеными в непонятные, но констрастирующие друг с другом цвета и вторая, смахивающая на больную моль, кашляющая худышка – перешептывались, пихали друг друга локтями, посмеивались и то и дело оборачивались.

Женька проследила за взглядом Светы, когда та совершила очередную попытку свихнуть себе шею.

И чудом не выронила поднос. Ну то есть не чудом, а благодаря крошечной ширине коридорчика и практически нулевой глубине стены.

Соседний с девчонками столик пустовал – Катя пока не успела убрать с него посуду. А сразу за ним у окна расселась еще одна троица. И Женька готова была отдать обе руки на отсечение, оба уха на отгрызание и обе ноги на оттаптывание, что Светлана и ее подруги ломали глаза о длинноволосого парня в белом свитере.

– Ты заказ приняла? – спросила Женька у коллеги, сопевшей ей в затылок и, казалось, позабывшей о работе. – Вон у тех.

– Н-нет, – промямлила Катя. – Тогда считай, упустила свое счастье, иди столик освободи… И корм-питье этим ужасно опасным девочкам сама принеси. – Она чуть ли не бегом метнулась к цели. – Готовы заказывать? – И вынула карандаш из-за уха.

Поскольку Женька-официантка стояла на ногах, а посетители сидели на… стульях, то проговорить заказ они могли, только глядя на нее снизу вверх. Три пары глаз, разных, но чем-то неуловимо схожих, уставились на нее. Зеленовато-серые у угловатой девчонки лет пятнадцати. Темно-коричневые, почти черные, у худого парня чуть старше с короткими и всклокоченными, как воронье гнездо, волосами. И карие, словно кофе с шоколадом, – у Заветной цели. То есть у незнакомца в белом свитере.

Девчонка сдула со лба светло-русую, почти блондинистую челку и, странно раздувая ноздри, сморщила нос. Темноглазый втянул носом воздух, словно принюхиваясь, и толкнул девочку ногой под столом, даже не пытаясь скрыть этот жест. Та кивнула, не сводя с Женьки глаз.

Как Евгения заметила все эти попытки общения без слов, она и сама не понимала. Краем глаза углядела, не иначе, потому что смотрела, ясное дело, на кареглазого обладателя белого свитера и длинных, каштановых, сбитых в странные пряди волос.

А он рассматривал Евгению со смесью веселья и растерянности. Гораздо дольше, чем было принято как на Однолунной Земле, так и в Трилунье.

– Три больших латте, – с небольшим усилием выговорил он наконец, – даже огромных.

– Э… не больше, чем в большой стакан вместится. – Женька чуть не ткнула карандашом себе в висок, возвращая его за ухо. Зал потерял четкость очертаний. Вообще все потеряло эту самую четкость. Кроме парня в белом свитере.