Муни Витчер - Нина и сила Абсинтиума

После чего все пятеро замерли в ожидании реакции на свои действия, изо всех сил желая, чтобы Рокси прямо сейчас встала со стола, на котором лежала распростершись.

Эхо магическим слов затихло, угаснув в воздухе Акуэо Профундис. Черный дым тоненькой нитью протянулся из центра каменного блюда к прозрачному потолку лаборатории и беспокойно заметался, словно искал возможность проникнуть сквозь стеклянные стены и рассеяться в водах венецианской лагуны. Внезапно грохот сотряс лабораторию, густой дым обезумевшим облаком заметался по комнате, сопровождаемый сильным запахом плесени. Все подняли взгляды к потолку, побледнев от ужаса и задыхаясь от вони.

Макс, продолжавший держать в руках Сперантио, услышал звонкое потрескивание. Блюдо начало покрываться сеткой тонких трещин, которые паутиной опутали его до самых краёв. Одновременно из центра Сперантио повалил дым, образовав в воздухе всего одно слово. И это слово было:

Джолия закрыла глаза и запричитала:

— Оима Каба… Оима Каба… Этого не может быть!

— Смерть! Смотрите, там написано СМЕРТЬ! — закричал дребезжащим голосом Макс. — И что делать мне? Блюдо потрескалось и вот-вот рассыплется!

Джолия громко затопала по блестящему полу, спеша к нему на помощь:

— Стой спокойно, Макс, сейчас я у тебя его возьму!

Но старая черепаха не успела: Сперантио красной пылью просыпалось сквозь металлические пальцы Макса.

— Всё кончено… магия слов не работает, — Прошептала готовая разрыдаться Фьоре. — Рокси… Рокси… не выживет!

Джолия обнюхала осыпавшуюся на пол горстку красно-розовой пыли — всё, что осталось от Сперантио.

— Пыль… Почему пыль? Как могло такое случиться с древним блюдом? Откуда в нем взялся черный дым? И к чему это ужасное слово «смерть»? — горестно причитала она.

Фило Морганте склонился над подругой и, гладя её по панцирю, пытался успокоить:

— Скорее всего, Сперантио уже потеряло свою магическую силу. А может, фразу, вырезанную у него на бортике, должно произносить не в помещении, а на открытом воздухе. Или же…

Черное облако дыма пронеслось по лаборатории злобным призраком и будто ластиком стерло мрачное слово.

— Нет, это моя ошибка! — перебила его расстроенная до слез черепаха. — Мне надо было использовать другой предмет… другую формулу… Как жаль!.. Я думала, что смогу спасти девочку.

— Не надо так убиваться, тебе не в чем себя обвинять. Мы сделали все что могли… Но мы не должны опускать руки и будем надеяться, что наша молитва все-таки сработает.

Последнюю фразу добрый призрак произнес громко, поворачиваясь к бедной Рокси, которая внимательно прислушивалась ко всему, что говорят её друзья.

— Хорошо, что мой Мрак Разгоняющий снял у нее боль. А плохо, что вылечить её он не может, — горестно посетовал Фило Морганте, машинально крутя в руках Бокал Вибрирующий, с помощью которого недавно напоил Рокси изобретенным им лекарством, и с отчаянием посмотрел на Джолию.

Черепаха, огорченная тем, что случилось с блюдом и не сработала его магия, в сердцах яростно, словно кнутом, била хвостом о пол.

Рокси тяжело вздохнула, закрыла глаза и опять попыталась пошевелить ногами. Тот же результат. Протянула руку с Талдомом к друзьям.

— Я больше не смогу ходить. Никогда! — с безысходностью в голосе выговорила она, и слезы ручьями потекли по её лицу.

Фьоре погладила её растрепавшиеся кудри:

— Успокойся, Рокси. Видишь, Фило Морганте своим препаратом убрал у тебя боли в спине. Мы прочли древнюю молитву блюда Сперантио… Подождем немного… Но даже если молитва не поможет, ты не должна терять надежды. Мы найдем другое средство… или изобретем новый препарат, и ты вновь станешь сильной и здоровой, как прежде.

— Я ненавижу Каркона! Ненавижу его мерзкую Алхимию Тьмы! Я ведь могла победить Густава Готембауэра, этого каменного Воина, хоть он и правда очень сильный, но увлеклась, потеряла осторожность, и он загарпунил меня… сзади, в спину! — продолжала всхлипывая Рокси.

— Да, этот Воин Каркона, охранявший вторую единицу Золотого Числа, здорово владел крюками. А Замок на Воде оказался настоящей ловушкой. Но все равно Нине… с моей скромной помощью… удалось уничтожить его, — подала голос Джолия и поморщилась, вспомнив о ране в своей спине, нанесенной крюками Густава Готембауэра.

— Я знаю… знаю, что умру… умру, так и не обняв своих родителей. — Рокси была настолько расстроена, что уже не слушала никого. Казалось, что её обычная храбрость покинула девочку, испарившись словно дым. Прижав Талдом к груди и собрав последние силы, она выкрикнула с отчаянием в голосе: — Нина! Где ты? Помоги мне!