Вероника Коссантели - Ископаемые

– Давай-ка разберемся, – сказала миссис Линд. – Когда яйцо треснуло, кроме тебя здесь никого не было? То есть ты был первым живым существом, которое он увидел?

Я кивнул.

– Тогда все ясно, – сказала миссис Линд. – Он тоскует.

– Тоскует? – нахмурился я. – По кому?

– По тебе, Джордж. – Ло сидел на пятках и ухмылялся. – Он думает, что ты его мама. Смотри, он уже оживился. Ведь мамочка вернулась!

Так и было. Птенец изменился, встрепенулся, рубиновый глаз моргал и вертелся, пытаясь поймать мой взгляд.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я.

– Твой образ отпечатался в его памяти, Джордж, – объяснила обрадованная миссис Линд. – Только что вылупившийся из яйца детеныш считает своей мамой первое живое существо, которое увидит. Им оказался ты, и теперь он зациклен на тебе. Малыш ждет, что ты будешь его кормить, ухаживать за ним и учить всему, чему нужно научиться. Никто другой этого сделать не сможет. Это огромная ответственность. Ты можешь или взять ее на себя, или отказаться. Решать тебе. Но если ты не согласишься, птенец погибнет.

«Вип-вип», – едва слышно пропищал птенец.

– Я согласен, – не раздумывая, выпалил я.

– С прибавлением вас, мамочка ! – сказал Ло и передал мне рыбную палочку. – Для начала попробуй скормить ему это.

Как только малыш увидел, что я протягиваю ему рыбную палочку, вип-випы стали громче, он попытался выбраться из скорлупы и раскрыл челюсти, обнажив ряды крошечных и острых, как булавки, зубов. Спустя полторы упаковки рыбных палочек он вылез из яйца и свернулся у меня на коленях. Я поглаживал пальцем чешуйчатую спинку, думая о том, как пронесу его к себе в дом и буду тихонько ухаживать за ним, чтобы мама не поняла, что у нас живет неопознанная рептилия. И чем я буду его кормить? Глядя на острые зубы, я понимал, что овощи в его рацион не входят. А вот вегетарианцы – вполне.

– Какой красивый цвет, – сказала Пруденс. По голосу девочки я понял, что она немного завидует. – Розовый.

Я процитировал маму:

– Настоящие мужчины розового не боятся, – твердо заявил я.

– Гм-м, – пробормотала миссис Линд. – Интересно. Если он – тот, о ком я думаю, то однажды, когда он вырастет, настоящие мужчины начнут его бояться…

Остатки мази от окаменения использовали для двух последних белок.

– Ну, вот и все, – сказала миссис Линд, когда белки ускакали прочь. – Скорее бы избавиться от этого запаха!

Ло удивленно вскинул брови:

– Ты точно никого не забыла?

Мгновение миссис Линд выглядела озадаченной, затем хлопнула ладонью по губам.

– Недотепа! – воскликнула она. – Как я могла забыть Недотепу? – Она уставилась в пустое ведро. – Мази не хватит даже для того, чтобы оживить мышь. Что же нам делать?

– Ничего, – ответил Ло, зевая. – Пока я не найду новую ласку, а на это может уйти уйма времени.

– Я чувствую себя очень виноватой! – сказала миссис Линд. – Ну да ладно. Тут уж ничего не поделаешь. Я приготовлю новую порцию мази и пирог, который пекла на его день рождения, с глазурью из рыбной пасты и сахарными пауками.

Жизнь налаживалась.

Миссис Покер-Пигрим не заметила, что у сэра Криспина отсутствует кусочек уха. Ни она, ни Фрэнк так и не узнали, что он целую неделю был камнем. Дома все очень обрадовались соседской кошке, которая вернулась на любимое место на гладильной доске.

Мортифер больше не хотел сбежать. Грифоны быстро прижились, но миссис Линд жаловалась, что они захватили весь диван и всюду оставляют перья и шерсть.

Дейзи и Рок больше не живут в парке – там все скамейки покрасили. Дейзи заметила табличку «Свежая краска – не прикасаться» и начала жить с Мампом и Пруденс. Стены и крыша Дейзи не нравятся – она говорит, что привыкла спать под звездами. Тогда Мамп вынес для нее диван в сад, но она пожаловалась, что он слишком мягкий, и на нем неудобно. К счастью, выяснилось, что пока Дейзи была каменной, она наконец выиграла в лотерею. Этих денег хватило и на собственную скамейку, и на маленькую чайную лавочку, в которой они с Мампом собирались продавать пироги.

А Минцера мы нарядили в обвисший старый плащ и поставили в огороде на ферме. Все ждали, что он станет отпугивать ворон, но ему это плохо удавалось. Чаще всего птицы использовали его как насест.

Однажды утром, когда мы с миссис Линд занимались дойкой, я решился спросить насчет Ло.

– Ведь это правда, что он… ну, вы понимаете?

Миссис Линд сидела на стульчике для дойки, прижавшись щекой к волосатому боку миссис Среды. Молоко с шипением выливалось в ведро.