Джей Барридж - Сокровище последнего самурая [litres]

Опера

– теперь вы наша семья —

Картер сидел на краю палубы, болтая ногами, и глядел на чернильно-чёрную воду бухты, на огни пароходов. Ему чудилось что-то странно знакомое в этом пейзаже, и он пытался припомнить французское слово, которое Би когда-то назвала, объясняя ему загадочное ощущение. Когда на верхней палубе «Сирены» появились Аня, Джерри и Саи вместе с Ламбертом, у него по спине побежали мурашки.

Ламберт подошёл к нему.

– Я искал тебя, Картер, – сказал он с улыбкой. – Саи попросила нашего стюарда поставить граммофонную пластинку – я слышал, что тебе немного нравится опера!

После треска и шипения грянул оркестр, спугнув сидевших на релинге чаек.

– Ах, этот гениальный Вагнер! – Ламберт вздохнул. – Какая волнующая музыка! Ты когда-нибудь был в опере, Картер? Я с удовольствием пойду с тобой в оперу, когда мы вернёмся в Вену.

Картер не слушал его. Полная луна лила свой свет на воду, освещая маленький грузовой пароход, показавшийся ему таким знакомым.

Странный трескучий звук, похожий на стук, пронёсся над волнами, и Картер расслышал его сквозь бравурные звуки вагнеровской музыки.

– Бастер! – с восторгом закричал Картер и, кивнув на пароход, показавшийся из-за мыса, неистово замахал руками. – Тётя Джерри, Саи – там Би и Тео!

– Наконец-то! – воскликнула Джеральдина. – Слава богу!

Но Картер внезапно вцепился в релинг.

– Нет! – закричал он в панике. – Нет, нет, нет! Это «Косатка»!

– Ты уверен? – Ламберт нахмурил брови.

– Это ведь пароход вашего друга, капитана Вудса? – вспомнила Джеральдина. – Какая приятная неожиданность!

Картер встал на колени и смотрел, как «Косатка» приближалась к причалу. И вдруг он завыл – странно, по-звериному.

– Да, Вагнер мой любимый композитор, – весело объявил Ламберт, намеренно игнорируя панику Картера и пытаясь улучшить внезапно изменившееся настроение. – Я тоже люблю подпевать, когда слушаю музыку!

Джеральдина помахала руками, пытаясь привлечь внимание Теодора.

– Смотрите! – радостно воскликнула она. – Они нам отвечают!

Аня Стиц взяла Джеральдину за локоть.

– Они не машут, – сказала она.

Джеральдина всмотрелась в ночной мрак – и охнула:

– Не может быть! Там что – огонь?!

На палубе «Косатки» шла отчаянная борьба. Теодор схватился со странным человеком; Би, перегнувшись через борт, подняла на верёвке ведро и выплеснула воду на палубу, где бушевал огонь. Капитан Вудс, стоя за штурвалом, всячески старался избежать столкновения с другими пароходами. Вдруг раздался хлопок, и над «Косаткой» взметнулось зарево.

Джеральдина с Аней закричали. Картер дрожал и стонал, прижав кулаки к глазам. Ламберт в ужасе остолбенел.

Когда «Косатка» проплывала мимо них, они слышали крики Би о помощи и видели, как хвост Хиноки сбил её с ног. Оба завра метались по палубе и трубили, пытаясь уйти от пламени. Когда Би пыталась встать на ноги, Картер почувствовал на себе её взгляд. Брат и сестра смотрели в глаза друг другу с любовью и горем, но вдруг Би поскользнулась и снова упала. К этому времени на человеке, дравшемся с Теодором, загорелась одежда. Рёв пламени сопровождался свистом и шипением петард.

– Сделайте же что-нибудь! Помогите им! – в отчаянии закричала Джеральдина – но было слишком поздно. Мощный взрыв заглушил звуки граммофона, и Картер закричал от ужаса. Огромный огненный шар, взметнувшись над «Косаткой», осветил ночное небо и обжёг им щёки. В море посыпались горящие обломки. Все в ужасе наблюдали, как то, что осталось от «Косатки», шипя, тонуло в блестевших под лунным светом волнах.

Потом на поверхности воды возник воздушный пузырь, раздался всплеск. Кто-то плыл к причалу. Ламберт сбежал по трапу на набережную, зовя за помощь слуг. За ним тут же последовал доктор. Из воды появился мужчина. Одной рукой он тащил за собой две жалкие фигуры. Мужчина отряхнулся по-собачьи и зарычал на собравшихся вокруг него людей.

Стало ясно, что после катастрофы уцелели не Теодор с Би и не капитан Вудс.

– Прочь с дороги! – закричал виконт, подбегая к мужчине.

Мужчина, размахнувшись, ударил его – и виконт упал навзничь на мокрые доски причала, заслоняясь руками от новых ударов, когда Хейтер в приступе слепой ярости набросился на него.