А Богуш - Черепашки-ниндзя и Тайна Древнего Египта

Профессор Брэдли снова удалился в соседнюю комнату. Между черепашками возник спор. Они никак не мог ли понять, кто мог выследить профес­сора.

- Скорее всего кто-нибудь из специалистов, которые исследовали привезенные из Египта ценности, - выдвинул предположение Леонардо.

- Не думаю, - возразил Донателло. - Это было бы слишком простой разгадкой.

- А я согласен с Леонардо, - спокойно заметил Микеланджело. - В конце концов, не это важно.

- А что по-твоему важно? - возмутился Ра­фаэль.

- Где они, сокровища, находятся. А там уже не трудно и выяснить, кто их похитил.

Донателло загадочно поглядел на друзей. Про­фессора в гостиной все еще не было. Он поднял указательный палец вверх, что означало либо вни­мание, либо решение. Затем, выждав несколько се­кунд, заявил:

- Сокровища вернулись домой, в Египет, я в этом уверен, только кто бы мог...

В эту минуту вернулся профессор. Донателло не закончил свою мысль. Эйприл достала из сумочки блокнот и ручку и приготовилась что-то записы­вать.

Глава 5. Тайна папируса

- Ну вот и я, - профессор снова уселся в крес­ло; на столике он аккуратно разложил листы бумаги, на которых был машинописный текст. - Го­тов продолжить, если вы не устали.

- Нет, все это очень интересно, - живо ото­звалась Эйприл. - Можно ли мне подержать в руках оригинал?

- Вот, пожалуйста.

Легкий холодок пробежал по телу девушки от осознания того, что она держит в руках письмо, написанное человеком, жившим более трех тысяч лет тому назад. В этот момент профессор Брэдли повернул голову в сторону Леонардо.

- Вам будет интересно узнать, как египтяне готовили материал для своего письма.

В ответ Леонардо быстро закивал головой и улыбнулся.

- Стебли болотного растения - папируса они разделяли на тонкие полоски и складывали их так, что края находили один на другой. Затем на слой вертикальных полосок клали слой горизонтальных, смачивали их водой и клали под пресс. Полоски склеивались - и получался лист папируса. Писали египтяне красками и чернилами, выделяя начало абзаца или главы красной строкой.

- А писали чем? - Леонардо посмотрел на ручку в руках Эйприл.

- Вместо ручек или пера употребляли тростни­ковую палочку, разжеванную на конце.

- Подумать только, - сказала Эйприл, возвра­щая профессору папирус, - человек умер в незапамятные времена, даже прах не сохранился, а мысль его живет в этом папирусе тысячелетия. А сколько информации, может быть, еще не обна­ружено, хранится вместе с мумиями.

- Да! Да! Эйприл! - подхватил профессор, об­радовавшийся, что ему удалось так заинтересовать гостей. - Каждая мумия могла бы поведать о мно­гом! К сожалению, оживление мумий - лишь тема для безудержной фантазии и настолько несущест­венная, что говорить о ней долго не стоит. Впрочем, когда-нибудь люди научатся читать мысли человека и после его смерти. Ученые, изучающие биотоки мозга, утверждают, что можно создать машину, за­писывающую мысли. А ведь мозг - это нечто вро­де запоминающего устройства электронно-счетной машины, только он сложнее организован.

- Мне кажется, профессор, вы увлеклись,­ - напомнил Донателло.

- Да, со мной бывает. Впрочем, это удел людей, которые долго находятся в одиночестве, исследуя какую-либо проблему.

- Скоро проблем у нас будет достаточно, - сказал Донателло, поправляя повязку на голове.

- «Велик и всесилен бог Атон - единый, кото­рый создал себя сам. Велик и всесилен Эхнатон ­повелитель Верхнего и Нижнего Египта, - тор­жественным голосом начал читать профессор Брэдли. - Много мудрых законов издал фараон, да прославится имя его. Воздали люди хвалу, благо­дарили бога Атона и фараона. Но были законы фараона в тягость жрецам.

И вот случился ветер и буря, и воды Нила пошли вспять. Началось наводнение безо времени, и поги­бали многие посевы. И сказали жрецы народу: это оттого, что не угодны небу дела фараона и что бу­дет горше.

Было у фараона два сына, но не были приверже­ны они к делам его. И хотя сделал он одного глав­ным судьей империи, а второго своим соправите­лем, - видел он, что хитры они и склоняются серд­цем к жрецам.

Одна отрада была у фараона: смелый и предан­ный друг - молодой архитектор Мересу. Сделал его повелитель своим советником, хотя происходил Мересу из простого рода. Прошло время, и человек из рода презренных земледельцев стал тем, кто имел титул сановника.

Потом призвал фараон Мересу пред лицо свое.

«Не исчезнет камень в веках, даже если исчезнет память о делах великого, - так сказал фараон. ­Задумали мы соорудить для себя каменный дом вечности, когда взойдем в свой горизонт. И назначаем мы тебя управителем всех строительных ра­бот».