Анка Штурм - Поезд ночных теней [litres]

– Ты наверняка подкупила Даниэля, – предположил он. – Турецким мёдом или ещё чем-то. Обычно он запихивает в одно купе тех, кто друг друга терпеть не может. Например, Стуре Аноя и меня. – Он протянул Флинн маленький бархатный мешочек, в котором что-то бренчало. – Это мой тебе приветственный подарок, – широко улыбаясь, сказал он.

Флинн озадаченно уставилась на мешочек у себя в руках. Красный с серебром, он поблёскивал в вечернем свете.

– Что за чушь! – запротестовала Пегс. – Родители ни за что не позволили бы мне кого-то подкупать. Ты же знаешь! – Она поднесла к губам банку с напитком, но Флинн увидела, что подруга лукаво улыбнулась.

Из радиоприёмника-шарманки Пегс опять кто-то вопил высоким голосом:

– « Ищу тебя повсюду я, адреса не зная, и без тебя, любимая, уже схожу с ума я… »

Два пятнадцатилетних павлина со своих кресел в другом конце вагона бросали на них раздражённые взгляды. Турнир между третьеклассниками был ещё в самом разгаре.

Флинн этого не замечала. Усевшись на пол рядом с Касимом, она вытряхнула себе на колени содержимое мешочка: это оказался разноцветный набор фишек для игры в нарды – дикая смесь из деревянных, стеклянных, янтарных и металлических костей. Некоторые поблёскивали серебром, словно собранная звёздная пыль, другие были на ощупь гладкими и тёплыми, а какие-то обладали свойствами магнита или потрескивали, как электрический разряд.

– Спасибо, – глядя на Касима сияющими глазами, сказала Флинн.

– Этот набор из отбракованных фишек я собрал для тебя. – Похоже, он был страшно горд собой.

Флинн знала ловкость рук Касима и опасалась, что на самом деле он украл фишки у других павлинов, но гнала от себя эту мысль.

Флинн радостно разглядывала разноцветные фишки. Одна из них была на ощупь особенно гладкой. Деревянная, она казалась простой и будничной, как прежняя жизнь Флинн в Брошенпустеле. Флинн крутила в пальцах фишку, пока взгляд её вдруг не упал на крошечные буковки, которые кто-то выцарапал на мягком дереве: «Смелей вперёд, ничего не страшись!»

Слова пульсировали в сознании Флинн. Это были слова Йонте. « Смелей вперёд, ничего не страшись! » – его девиз, которому он следовал истово, как какой-нибудь рыцарь – девизу своего герба. Пальцы Флинн задрожали, а фишка в них сделалась обжигающе горячей.

– Касим! – выронив её, воскликнула Флинн. – Откуда она у тебя? Это же фишка Йонте!

Брови Касима испуганно поползли вверх. Он стал исследовать фишку так основательно, словно искал дефекты у бриллианта, а затем растерянно пожал плечами:

– Я нашёл её два дня назад в одном из спальных вагонов. В коридоре. – С мечтательным видом он принялся перечислять: – Золотые скрепки, ролинги, бумага для записей – там всегда валяется какой-нибудь старый хлам.

Голос Флинн прозвучал резче, чем ей хотелось:

– Вещи Йонте – это не хлам. – Не выпуская из рук побрякивающих фишек, она откинулась на спинку кресла.

Ей ужасно не хватало брата – его авторитета, его непринуждённости и остроумия. Ей не хватало его потому, что для неё он олицетворял собой родной дом. Даже Всемирный экспресс представлялся без него несовершенным. Его былое присутствие как призрак бродило по сине-зелёным вагонам и в душе Флинн. Где же он сейчас?

– В последнем письме я пообещала маме найти Йонте, – сказала она Пегс и Касиму. – Пока мне попались только две его рубашки и старый билет. А теперь вот ещё фишка. Но этого же мало! Что нам делать?

Касим обеспокоенно взглянул на Пегс. Флинн на секунду почувствовала себя больной, состояние которой вызывает опасения. Почему-то её это очень рассердило.

– Экспресс – как ковёр, сотканный из тайн, – поучительно изрекла Пегс. – Мы потеребили его с краю, и теперь остаётся лишь ждать, что он на наших глазах начнёт распускаться.

Флинн мрачно посмотрела на неё.

– И когда именно это произойдёт? – нетерпеливо спросила она. Она не ощущала в себе и половины той уверенности, с какой говорила Пегс.

Над друзьями нависло её тяжёлое молчание, и означало оно только одно: « Поможете вы мне или нет, но я найду Йонте, пусть даже это единственное, что мне удастся сделать в жизни» .

Вечер выдался студёным, стемнело рано, да ещё и холодный дождь ливанул. Тусклого света наружных фонарей не хватало, чтобы как следует осветить соединительные мостики между вагонами. Между библиотекой и чайным баром, пользуясь полумраком, ворковала парочка семнадцатилетних павлинов. Флинн не представляла, как эти двое выдерживают на таком зябком дымном ветру. Сама она была счастлива, когда вместе с Пегс и Касимом наконец дошла до столовой, где было тепло и пахло салом и квашеной капустой.