Цербер Джонс: Никто из Ниоткуда [litres]

Джеймс кивнул.

– Отлично, – леди Наоми снова наклонила картину на стене. – Не отходите от меня, вы двое. И никаких разговоров в туннеле, ясно?

Чарли поднёс палец к губам, а Амелия схватила поводок гермосферы Граука. Один за другим они спустились вслед за леди Наоми в темноту.

«Как замечательно всё складывается для леди Наоми, – подумала Амелия. – Легко ступать мягко и бесшумно, когда видишь в темноте».

А вот для Амелии и Чарли следовать за леди Наоми означало дюйм за дюймом прощупывать грубо обтёсанные камни и шарить ногами в воздухе в поисках следующей ступеньки, ведущей в пещеру. Светящиеся глаза Граука позволяли Амелии видеть текстуру стен рядом с собой, но не более того.

Это был медленный изматывающий спуск и ни единого шороха вокруг, кроме собственных шагов да периодически шипящего от боли Чарли: друг шёл прямо перед ней, то и дело задевая собственные волдыри. Леди Наоми не издавала ни звука. С тем же успехом она могла бы быть привидением. Или вовсе отсутствовать. Они словно совершали путешествие к центру Земли – совсем одни…

Наконец, поверхность под ногами выровнялась – ступеньки закончились, лишив их направления. Амелия почувствовала, как её что-то задело, и отпрянула, в то время как Чарли шепнул:

– Это я. Возьми меня за руку.

Он повёл её вперёд, и Амелия поняла, что его, в свою очередь, ведёт леди Наоми.

По-видимому, они вышли в широкую пещеру – Амелия уже не могла нащупать стены рядом с собой. Пол под ногами ощущался твёрдым и плоским – вроде кафельной плитки или досок. И время от времени, когда голова Граука поворачивалась в нужном направлении, Амелия как будто различала какие-то формы в темноте – призрачные силуэты каких-то установок и инструментов на столах-верстаках или отражение света в стекле.

– Это какая-то лаборатория, – выдохнул Чарли.

Леди Наоми промолчала.

– Это ведь так? – настаивал Чарли. – Именно здесь вы занимаетесь своими исследованиями!

– Тссс, – шикнула на него леди Наоми, но потом всё же ответила: – Нет, но, если ты не можешь помолчать, лучше возвращайся обратно.

Она говорила тихо, но так свирепо, что Чарли не осмелился спросить что-нибудь ещё.

Они продолжали идти вперёд, и вскоре пол сменился грубой песчаной почвой. Откуда-то издалека до Амелии донёсся шум волн, накатывающих на берег. Леди Наоми вела их извивающейся тропкой всё глубже и глубже… в неизвестность. Порой они ощущали секундное падение температуры или слышали приглушённый рёв моря, и Амелия догадалась, что пещера, должно быть, расходится коридорами в разных направлениях. Она понимала, что, не имея фонарика, карты или хотя бы клубка ниток, найти дорогу обратно без проводника в лице Леди Наоми они наверняка не смогут.

Она сглотнула и напомнила себе, что леди Наоми – настоящая, а не Крскн с голоизлучателем.

Амелия моргнула, снова уставившись в темноту. Ей это только кажется или она действительно что-то видит? Может, после бессонной ночи мозг начал дурачить её – или же перед глазами просто стоят пятна из-за сияния радужек Граука… Но нет, она определённо различала едва заметные серые очертания головы Чарли перед собой. Амелия уставилась на стены. Она в самом деле их видела. Пещера светилась. Голубые и жёлтые лишайники на скалах излучали бледное сияние.

Они заходили всё дальше и дальше, и лишайники становились всё гуще, так что Амелия легко ориентировалась. Амелия с Чарли расцепили руки и скоро оказались в маленьком гроте, где лишайники с перистыми розовыми веточками светились особенно ярко, удивительно красиво. А в звенящей тишине это место выглядело поистине магическим, ведь Амелии, Чарли и леди Наоми нельзя было издать ни одного звука.

Теперь Амелия видела, как ветвятся туннели. Леди Наоми приходилось выбирать между двумя или тремя, но, казалось, она точно знала направление.

Они забрели так далеко, что Амелии оставалось только гадать, под какой частью мыса они сейчас находятся. Дошли ли они до зелёного лабиринта? Или до старых магнолий? Леди Наоми завела их за угол, и они увидели аккуратно высеченный в породе сводчатый проход, а за ним – большое помещение, похожее на собор, но по размеру превосходящее зал аэропорта. Его стены были стеклянными, два ряда массивных колонн – толще пальмовых стволов – поддерживали купол.

Миновав проход, Амелия разглядела тяжёлую металлическую дверь, поднятую вверх наподобие гильотины и готовую опуститься. Точно такая же дверь зависла над проходом в противоположном конце зала, а за ним начиналась непроглядная темень – очевидно, ещё один туннель. Песок под ногами сменил каменный узорчатый пол. Он напоминал крышку колодца для дождевой воды, выполненную в технике прекрасных персидских ковров. Арки, искусно высеченные в скальной породе купола, перекрещивались высоко над головой, в пространстве между колоннами. Представлялось невозможным осветить такое большое помещение с помощью одного лишайника. Сквозь стёкла Амелия увидела дюжины сияющих прозрачных сфер.