Дж. Воллис - Тайна Чёрного амулета [litres]

– Ты о чём? – ответил револьвер.

– Их нельзя использовать вместе, так?

– Нельзя. Если, конечно, ты не хочешь весьма неприятных последствий. Придётся дождаться, пока не кончится действие исчезайки, чтобы использовать шлепковую пыль и вернуться домой.

– И долго ждать?

– Понятия не имею. Ты ведь у нас Опустошитель. Я-то думал, ты всё рассчитала, прежде чем браться за дело, – сказал он напыщенно. Руби бежала, еле дыша. – Насколько я могу судить, план не удался? – продолжил револьвер.

Руби сунула его обратно за пояс и стиснула зубы, громыхая чёрными ботинками по мостовой и надеясь, что исчезайка выветрится побыстрее и можно будет использовать шлепковую пыль. Опустошители часто пользовались пылью, чтобы исчезать из одного места и появляться в другом, так что она была весьма полезна в тех ситуациях, когда нужно было быстро ретироваться, спасая собственную шкуру, как сейчас.

Золотое копьё тормозило её, у Руби заныла рука, поэтому она остановилась на минутку, трижды хлопнула по острию, и оно мгновенно обернулось золотой брошью, как раньше. Копьё бесполезно без желчи вампира, которая действует на этих тварей как яд, так что теперь убить его не удастся. План Руби пошёл прахом – исчезайка подействовала слишком медленно, и она никак не могла понять, почему так получилось.

Возможно, истёк срок годности?

Или это слишком слабый раствор?

Ничего путного на ум не пришло.

Прикрепив золотую брошь к отвороту куртки, Руби оглядела улицу. Никаких признаков вампира. Но она заметила кое-что другое: чёрные следы ботинок блестели под уличными фонарями на тротуаре, по которому она бежала, и вели прямо к ней.

Руби подняла ногу и увидела неровный след на земле. Перебирая всевозможные объяснения, она вдруг вспомнила, что говорил Виктор Бринн несколько недель назад, когда дверочервь, которым она хотела отпереть дверь, иссох прямо у неё в руке до того, как она успела вставить его в замок.

«Очевидно, то, что получается у мужчин и мальчиков в Пустынных землях, не всегда получается у девочек, – сказал Виктор Бринн, осматривая мёртвого червя. – Придётся учесть это и всё тщательно записывать».

Руби похолодела. Возможно, исчезайка тоже не подходит девочкам, учитывая замедленную реакцию зелья, а теперь ещё и странный побочный эффект в виде чёрных следов. Она стянула ботинки, затем носки: рисковать нельзя. Ботинки с громким стуком упали на тротуар, и Руби заметила их бледное отражение в витрине антикварного магазина и в высоком зеркале, которое красовалось на самом видном месте.

Вампир появился внезапно, из-за угла здания на дальнем конце улицы. Как и опасалась Руби, он шёл по следам от её ботинок и принюхивался. Руби снова побежала, на этот раз босиком. Но почти сразу заметила, что всё равно оставляет чернильные следы на тротуаре. Она сглотнула и почувствовала невыносимую тяжесть в животе. Девочку в Пустынных землях ждёт столько неожиданных моментов, причём далеко не всегда приятных. Она мысленно отметила, что в будущем не стоит пользоваться исчезайкой.

На мгновение, когда вампир приблизился к ней, Руби потеряла надежду, не зная, куда спрятаться. Но пока тварь неумолимо надвигалась, у Руби родился план.

С осторожностью она возвращалась по своим следам, ставя ноги на чернильные отметины. Еле удерживая равновесие, она шла назад и старалась не думать о том, что вампир уже близко. Совсем близко.

Когда он прошёл мимо неё, то принюхался, взглянул на ботинки с носками, брошенные на тротуаре, и нахмурился, обдумывая, что же тут произошло. Он снова втянул воздух, огляделся и двинулся дальше по освещённой улице.

Руби стояла не шелохнувшись и смотрела на тварь, её сердце билось так сильно, что она боялась, как бы вампир не услышал её. Она понимала, что скоро он дойдёт до конца следов и догадается, что его одурачили. Сейчас или никогда.

Она достала револьвер и, прежде чем он изрёк очередное саркастическое замечание, выстрелила в витрину магазина, снова и снова нажимая на курок, – аккуратно, чтобы не задеть зеркало. Витрина раскололась на неровные треугольники, затем рассыпалась вдребезги. Руби схватила ботинки и сбила острые куски, торчащие из рамы.

Она уже думала о доме, когда залезала внутрь. Осколки вонзились в голые ноги. Она старалась наступать осторожно, но капли крови всё же появились на битом стекле. Руби решила положиться на свой дар наблюдения и прекрасно знала, что будет дальше. В ту же секунду на большом зеркале в витрине магазина появились очертания: её спальня, тёмная и безмолвная, чёткая, как на фотографии. Сунув руку в карман, Руби достала банку полироля и сняла крышку. Зачерпнув полироль, она натёрла зеркало и, надавив на поверхность, почувствовала, как она поддалась.