Рик Риордан: Полубоги и маги (сборник)

Перси посмотрел на хопеш, который я достал из реки, затем на жезл у меня за поясом.

– Ты откуда? Только честно.

– Первоначально? – уточнил я. – Из Лос-Анджелеса. Теперь я живу в Бруклине.

Похоже, это не пошло на пользу его настроению.

– Значит, этот монстр, этот пет-сух-ос, или как там его…

– Петсухос, – сказал я. – Это греческое слово, но монстр – египетский. Он был чем-то вроде талисмана в храме Собека. Его почитали как живое воплощение бога.

– Ты говоришь совсем как Аннабет, – проворчал Перси.

– Кто?

– Ничего. Пропустим урок истории. Как нам убить его?

– Я сказал тебе…

Откуда-то сверху донесся очередной крик, за которым последовал ХРУСТ, похожий на звук, производимый уплотнителем мусора.

Мы бросились к вершине холма, перепрыгнули через ограду какого-то заднего двора и забежали в тупик.

Если не принимать в расчет гигантского крокодила посередине улицы, так мог выглядеть любой американский городок. В тупик выходили с полдюжины домов: рядом с каждым ухоженная лужайка, недорогое авто на подъездной дорожке, почтовый ящик у тротуара и флаг над парадным крыльцом.

К несчастью, этот типичный американский пейзаж нарушало присутствие монстра, деловито пожиравшего зеленый хетчбэк «Приус», к бамперу которого была прилеплена наклейка с надписью, мол, мой пудель умнее твоего студента-отличника. Возможно, петсухос принял «Тойоту» за другого крокодила и теперь доказывал, кто из них двоих здесь главный. А может, ему просто не нравились пудели иили студенты.

Как бы то ни было, на суше крокодил выглядел еще страшнее, чем в воде: футов сорок в длину и высотой с грузовой фургон. Его хвост был таким массивным и мощным, что он, размахивая им, всякий раз переворачивал припаркованные в тупике легковушки. Его шкура отливала черно-зеленым цветом; с нее потоками стекала вода, собираясь под ним в лужи. Мне вспомнилось, что Собек как-то раз рассказывал, что все реки мира возникли из его божественного пота. Брр! Похоже, этот монстр тоже истекал божественным потом. Брр вдвойне!

Глаза рептилии мерцали нездоровым желтым блеском. Зато острые зубы сверкали белизной. Но самым странным в нем были его побрякушки. На шее у него болталось изысканное ожерелье из золота и драгоценных камней. Причем последние были в таком количестве, что за них можно было бы купить целый остров.

Именно по ожерелью я еще на болоте понял, что передо мной петсухос. Я читал, что священное животное Собека в Египте носило похожее украшение. Правда, я понятия не имел, что это чудовище забыло в этой части Лонг-Айленда.

Мы с Перси застыли, наблюдая кошмарную картину: лязгнув челюстями, крокодил раскусил зеленую «Тойоту» пополам. На соседние лужайки полетели осколки стекла и металла, а также клочья порванной подушки безопасности.

Не успел он выплюнуть на землю обломки машины, как на улицу выскочили ребятишки, – по всей видимости, они прятались за ближайшими автомобилями – и, вопя во всю мощь легких, набросились на крокодила.

Я отказывался поверить своим глазам. Это была мелюзга младшего школьного возраста, вооруженная лишь наполненными водой шарами и водяными пистолетами. Судя по всему, они проводили здесь летние каникулы и вели бой из обливашек, когда их играм помешал болотный монстр. Взрослых нигде не было видно. Наверно, все на работе. А может, попрятались в своих домах и потеряли от испуга сознание.

Вид ребятишек был скорее воинственный, чем напуганный. Они бегали вокруг крокодила, кидаясь в него шарами с водой. Те разрывались, не причиняя шкуре монстра никакого вреда.

Бессмысленно и глупо? Да. Но я не мог не восхититься их храбростью. Они, как могли, старались отпугнуть чудовище, которое вторглось в их квартал.

Возможно, они видели крокодила таким, каким он был. А может, их смертные мозги воспринимали его как сбежавшего из зоопарка слона или водителя доставочного фургона, у которого снесло крышу.

Что бы им там ни казалось, они точно были в опасности.

У меня сжалось горло. Я подумал о моих подопечных из Бруклинского дома, которые были немногим старше этих ребятишек, и во мне проснулся инстинкт старшего брата-защитника. С криком «Прочь! Прочь от него!» я выскочил на улицу.

В следующий миг я метнул крокодилу в голову мой посох.

– Са-мир!

Посох ударил монстра прямо в морду. По хвостатому туловищу рябью пробежал голубой свет. По всей шкуре монстра замерцал иероглиф боли.

Там, где он появлялся, крокодилья шкура начинала дымиться и искрить, заставляя чудовище корчиться и злобно реветь.