Дмитрий Емец - Пришельцы из холодильника

– Ну не так уж и мало. Газа и пыли везде хватает, – заявил я, слезая с мамы и помогая ей встать.

Хотя я и убедился, что это настоящая Яичница, на всякий случай я задал ей вопрос, не она ли только что была в лесу, но мама сказала, что еще, слава богу, в своем уме и в лес не сунется.

– Значит, это был кто-то из туманников. Но зачем он превратился в Яичницу? – спросил Пельмень.

– Думаю, они хотели заманить нас в ловушку. Ведь только мы вдвоем знаем пароль, а без пароля им на свой звездолет не попасть, – сказал я.

Теперь все говорило за то, что туманники находятся где-то поблизости. Казалось, пришельцы выжидают удачный момент для нападения. Дважды в течение дня мы обнаруживали их следы в нашем лагере. Один раз они превратились в Коробка, внаглую подошли к Дискетке и хотели схватить ее, но умная девчонка, заподозрив неладное, бросилась наутек, пронзительно визжа. Лже-Коробок метнулся было догонять, но ему наперерез кинулась Репка. Не успев перейти в газообразное состояние и улетучиться, туманник превратился в шар и быстро покатился к лесу. Репка выстрелила в шар из бластера, но за мгновение до того, как раскаленный луч прожег траву, шар благополучно ускользнул.

– Как же ты догадалась, что это был не я? – спрашивал потом у Дискетки настоящий Коробок.

– У него гусеницы не склипели, а твои всегда склипят! – объяснила Дискетка.

В следующий раз туманник замаскировался под большой моток силового кабеля, и, когда я проходил мимо, этот кабель петлей захлестнул мне ступню. Не тратя времени на высвобождение ноги, я быстро скинул ботинок, а сам помчался в безопасное место. Пока растерявшийся туманник соображал, какая из моих частей важнее: та, что осталась у него, или та, что удирает, – я сумел скрыться. Некоторое время спустя туманник улетучился, а я, вернувшись, снова надел свой ботинок.

– Вы не заметили одной странной детали? – спросил Морж. – Туманники никогда не нападают в газообразном состоянии, а всякий раз превращаются в кого-нибудь из нас или в какой-нибудь предмет.

– Наверное, в газообразном состоянии они слабее. У газа слишком малая плотность, поэтому для атаки он должен сгуститься и трансформироваться во что-то плотное, – предположила Яичница.

– А мне непонятно другое, – заявил Пельмень. – Почему туманники не перестреляют нас издали? У них же есть энергетические пистолеты.

– Они хотят захватить нас живыми, только я еще не знаю, зачем. Может, тут все дело в пароле? – предположил я.

Морж сидел посреди лагеря на пустом ящике, подперев ладонями голову. Вид у него был довольно унылый. Над Моржом с веселым писком кружил наш приятель Смехоголов. Нелепое ухокрылое существо оказалось неплохо приспособленным к жизни на планете Воображения. Отличаясь крайним любопытством и жаждой общения, Смехоголов не покидал пределов нашего лагеря. Из всех нас ему больше других приглянулся папа Морж, и Смехоголов не оставлял его ни на минуту. Иногда он кружил поблизости, а иногда принимался, громко смеясь, разгоняться и таранить Моржа лбом. Эту игру Дискетка называла бодалками, и она стала излюбленным развлечением Смехоголова.

– Уберите от меня этого ушастого дуралея! Мочи моей больше нет, надоел! Пшел вон! Кыш! – ругался Морж, отмахиваясь от Смехоголова.

Ночью мы дежурили по очереди. Все, кроме Репки, которая, как наша тяжелая артиллерия, дежурила бессменно. Она сидела возле палатки и вязала чулок, порой посматривая по сторонам.

– И угораздило меня на старости лет стать боевым роботом! – ворчала она.

Мое дежурство начиналось в три часа ночи сразу после Пельменя. Брат сунул мне бластер и, издевательски буркнув: «Когда будешь стрелять, направляй дуло в ту сторону, куда хочешь попасть», – ушел в палатку и завалился спать.

Я взял бластер на изготовку и стал прохаживаться вокруг палатки, в которой спали все наши. Репка вязала чулок и изредка насмешливо поглядывала на меня.

Ночной лес казался угрожающим. Из чащи доносились то уханье совы, то волчий вой, и я подумал, не читала ли Дискетка перед сном сказки про животных, и если читала, то тогда понятно, откуда взялись волки. Вершины сосен грозно покачивались, ветви скрипели, со стороны озерца тянуло сыростью. «Хорошо хоть лягушек нет», – пробормотал я и почти сразу услышал кваканье. И кто меня за язык тянул?

Моей бдительности хватило только на полчаса. Потом внимание стало ослабевать, я уселся рядом с Репкой и положил бластер на колени. Спицы в руках няньки замедлили свое движение, и Репка повернулась ко мне.