Дмитрий Емец - Пришельцы из холодильника

Морж совещался о чем-то с Леликом, и это совещание было настолько важным, что компьютер задействовал всю свою память, отложив все шахматные партии.

Но, несмотря на близость опасности, мы проводили время очень весело. Да и разве можно было быть грустным на такой чудесной планете, как планета Воображения?

Утром двадцать третьего февраля Коробок разбудил всех радостным воплем: «Ура! С Днем армии вас!» Оказалось, что сегодня по земному календарю – День армии. Празднуя его, папа и дедушка вооружились чем придется и стали прыгать вокруг сосны, крича: «За Полтаву, за Очаков! Наши победили!»

Вспомнив, что тоже мужчины, мы с Пельменем присоединились к этой дикой пляске.

– Эх, принять бы два раза по двести и в атаку! – ностальгически сказал Коробок.

– Два раза по двести чего? – не понял я.

– Эх ты, лопух! Вольт, разумеется! Отлично прочищает мозги! – заявил Коробок и перешел к своей любимой теме: сравнительному сопоставлению роботов разных стран. – У немецких роботов механика хорошая, зато они много энергии жрут. Французские роботы сообразительные, да уж больно металл у них непрочный – чуть какой пустяк, сразу вмятина. У американских мозги куда слабее наших, всего одна крошечная схема, зато работает надежно. А мы, русские роботы, самые выносливые! Нам хоть дальний космос, хоть лава, хоть полюс – и без всякого технического обслуживания. Скрипим, да не ломаемся. А уж ума нам и подавно не занимать. Вот взять бы хоть меня, к примеру...

Оставив Коробка разглагольствовать, мы с Пельменем решили обойти вокруг лагеря и внезапно заметили на влажной земле следы, ведущие в лес. Пельмень присел на корточки и стал подозрительно их разглядывать.

– Чьи это? – спросил он.

– Кажется, Яичницы, – сказал я. – Точно. Я мамин след из сотни других узнаю. Видишь, какой он узкий и изящный?

– А что мама делает одна в лесу? Там же опасно. Пошли к ней. – И Пельмень с видом следопыта направился в заросли.

Я пошел за ним, с удовольствием вдыхая прохладный воздух. Природа планеты Воображения менялась с каждым днем. Если раньше ее леса были только сосновыми, то теперь среди молодой поросли встречались и дубы, и клены, и березы.

Следы Яичницы уверенно вели сквозь заросли. Если по пути попадалось молодое, только что проросшее деревце или цветок, она, не разбирая, втаптывала его в землю. Это меня удивило. Мама всегда очень любила все живое, и теперь я не понимал, что заставляет ее быть такой невнимательной.

Мы отошли уже метров на двести, когда внезапно увидели Яичницу. Она сидела на поваленной сосне и, заметив нас, помахала нам рукой.

– Привет! Идите сюда! – крикнула она.

Мы подошли.

– Зачем ты ушла так далеко от лагеря? – спросил я. – Здесь могут оказаться туманники. Эти мерзавцы давно вертятся поблизости.

Мама с хрустом щелкнула костяшками на пальцах. Прежде я не наблюдал у нее этого жеста.

– Значит, вы, типа, волновались, что я смоталась? Ну вы, пацаны, в натуре, даете! – сказала она глуховатым, хриплым голосом.

Мы с Пельменем переглянулись и стали быстро пятиться. Мы пятились, не отрывая взгляда от сидящей на бревне Яичницы, которая с каждой секундой казалась нам все более и более подозрительной.

– Вы, типа, куда? – крикнула нам мама, начиная приподниматься.

– Мы сейчас придем. Вспомнили тут об одном деле! – забормотал Пельмень.

Пятясь, мы не оглядывались, и, когда внезапно кто-то положил нам руки на плечи, мы, решив, что это другой туманник, одновременно завопили и рванулись, но руки держали нас крепко.

– Что вы тут делаете? Не соображаете, что вас все ищут? – спросил знакомый голос.

Это была Репка, причем, насколько можно было судить по ее ворчливому голосу и привычному полязгиванию внутри живота, настоящая.

– Стреляй!

– В кого? В Яичницу? – удивилась Репка.

– Это не Яичница! Это превратившийся туманник! – завопил Пельмень, кидаясь к бревну. Но поваленный сосновый ствол был уже пуст. Лже-Яичница исчезла.

Мы кинулись к нашему лагерю и первой, на кого там наткнулись, была Яичница.

– Вот он! Он сюда пришел! Хватай его! – закричал я и, прыгнув, сбил маму с ног.

– Ты что, Митрофан, заболел? Во-первых, я не «он», а «она», а во-вторых, немедленно слезь с меня! – возмутилась мама.

– Не слезу, пока не пойму, что ты – это на самом деле ты! А ну отвечай, каких видов бывают карликовые галактики? – потребовал я.

– Нет, ты все-таки больной, – убежденно заявила Яичница. – Карликовые галактики делятся на карликовые эллиптические, карликовые сфероидальные, карликовые неправильные и карликовые голубые компактные. Состоят карликовые галактики в основном из старых звезд небольшой массы и содержат очень мало газа и пыли.