Дмитрий Емец - С Новым годом, снеговик!

– Не бойся, все хорошо! – сказал он мальчику.

– Ох ты, батюшки, голова кружится! Самовар, самоварчик-то мой кудай-то зафиндилило! Совсем я без имущества осталась! – причитала Баба Яга.

Старуха, по своему обыкновению, лицемерила и прибеднялась. Метель, из уважения к ее летам, несла ее довольно бережно, и Баба Яга даже ухитрялась вязать в полете свои пакостные неснимаемые носки.

Кощей пытался выхватить меч, но магическая перчатка не слушалась, а клинок, перекосившись, застрял в ножнах.

– Ишь ты какой суетной, так вокруг и носится! – усмехнулся Дедушка Мороз.

– Чтоб ты треснул, проклятый, как тебе это удалось? – крикнул Кощей.

Мороз дал метели знак, чтобы она приостановила свое кружение, и Кощей, подхваченный снежными вихрями за шиворот, замер перед ним в воздухе. А потом Ваня увидел, как Дедушка Мороз неторопливо полез в нагрудный карман и вытащил железную коробочку из-под чая.

– Послушай, Кощей, как тебя провели. В ледяной шкатулке была самая могучая из моих метелей. А мгновение я в другое место переложил. На-ка вот, дружок, открой ее! – и Дедушка Мороз протянул Ване чайную коробочку.

– Я? Но почему я? – прошептал мальчик, не решаясь взять ее.

– Открывай, а то мгновение уже засиделось! Пять минут новое тысячелетие начаться не может! – поторопил его Дедушка Мороз.

Ваня взял коробочку и попытался открыть крышку, но с первого раза у него не получилось. Крышка была тугая и не поддавалась.

– Смелее! – приободрил его Мороз.

Ваня поддел крышку ногтями. Крышка поддалась, и чайная коробочка открылась с негромким звуком. Мальчик заглянул в коробку, но ничего, кроме жестяного дна, не увидел. Правда, на какой-то миг ему почудилось, что из плена вырвалось что-то крошечное и стремительное, похожее на искру.

В ту же секунду по всей Москве, по всей России, по всему миру раскатился могучий гулкий звук, словно кто-то ударил в громадный невидимый колокол. Потом метеорологи утверждали, что это было редкое атмосферное явление – зимний гром, но на то и существуют метеорологи, чтобы объяснить логикой то, что на самом деле является мировым волшебством. Ваню наполнила вдруг огромная радость от мысли, что именно ему Дедушка Мороз доверил выпустить из плена первое мгновение.

– Ненавижу, всех ненавижу! Я еще отомщу! – потрясая кулаками, взвыл Кощей, но теперь уже и ему самому и всем остальным ясно было, что он проиграл. Кощей вдруг как-то съежился, скукожился, ссутулился и никого уже не мог испугать. Сейчас он показался Ване таким несчастным и жалким, что мальчик спросил у Дедушки Мороза:

– Дедушка, а как ты хочешь наказать Кощея?

– Даже не знаю, – ответил Дед Мороз. – Он и теперь уже не страшен, а через тысячу лет люди поумнеют настолько, что вообще не будут совершать зло, и судьба человечества перестанет висеть на волоске. А ты бы что посоветовал?

– Может, их всех отпустить? – неуверенно предложил Ваня. – Но не здесь, конечно, а вернуть их туда, где они были раньше?

Дедушка Мороз усмехнулся в белую бороду.

– Что ж, тебе решать! Мгновение-то выпустил ты. А ну-ка, метель, ледяная карусель, разбросай-ка наших неприятелей по чащобам, болотам да закоулкам! – велел он.

Метель свернулась в спираль, на миг сделавшись похожей на детскую юлу, а в следующий миг Кощея, Бабу Ягу, Кикимору и всю нечисть завертело и унесло прочь.

Та же метель отыскала в подвале нескольких дрожащих мышей, закрутила их, завертела, сдула с них все чары – и вскоре на снегу уже стояли артисты, заколдованные когда-то Кощеем. Некоторое время они пытались попискивать и бегать на четвереньках, то и дело вскакивая на задние лапки, но потом увидели, что вновь стали людьми, и завопили от восторга.

Метель разнесла их по домам и занялась нечистой силой. Всего за несколько минут Бабу Ягу забросило до самой избушки на курьих ножках. Здесь метель в последний раз закружила ее и со всеми предосторожностями протолкнула в трубу. Измазавшись в саже, Баба Яга свалилась прямо на свою печь, поворочалась немного и улеглась спать. «Посплю лет сто, а там видно будет, кто верх возьмет! Давай, избушка, убаюкай меня!» – проворчала старуха, и избушка стала покачиваться с пятки на носок, баюкая ее. И пяти минут не прошло, как заснула Баба Яга, а ее печь по волшебству сама собой топилась, самовар кипел, а бублики и слоеные пирожки, сами собой выпекаясь, прыгали старухе в рот.

Кикимору метель зашвырнула в ее болото среди камышей и квакающих лягушек.

– Эй ты, пылесосина! Телевизорчик мой не забудь! И мусорный бак! – крикнула она, выныривая из трясины.