Дмитрий Емец - С Новым годом, снеговик!

Конь недоверчиво взглянул на нее, точно проверяя, не ослышался ли он.

– Ну виновата я, виновата! Думаешь, что я потом чувствовала, когда в твое пустое стойло заходила? Да я тысячу раз себя винила, даже плакала! – призналась Снегурочка и, покраснев, отвернулась.

Буран встал на дыбы, счастливо заржал, а затем круто повернулся и отважно поскакал навстречу преследователям. Он несся во весь опор, рассекая воздух широкой грудью. Его длинная грива клубилась на ветру, а глаза решительно смотрели на противника. Буран готов был пожертвовать жизнью, но не пропустить врага.

– Куда вы смотрите? Убейте эту мерзкую лошадь! – завизжал Кощей.

Наперерез коню рванули сразу три машины, но Буран разметал их ударами копыт. Потом он быстро закружился вокруг своей оси. В тот же миг засвистела, завыла вьюга. Машины и ступы нечисти завертело во внезапном вихре, и все растворилось в ревущей карусели метели.

«Мерседес» Кощея швырнуло на автобус с упырями, а ступу с чертовой бабушкой, попавшую в центр вихря, вынесло аж в околоземное пространство и забросило на темную сторону луны. Оказавшись нежданно-негаданно на луне, чертова бабушка вылезла из ступы, поохала над своим незавидным положением, а затем, успокоившись, достала спицы и стала вязать шерстяной носок. Чертыхающегося же Кощея метелью вышвырнуло из разбитой машины, закружило и забросило в мусорный бак на окраине Москвы.

Ступу, в которой сидели Снегурочка, Ваня и Сугроб, завертело бураном и опрокинуло. Друзья стали падать, но из соседней тучи показались сани с оленем Васькой. Верный олень появился как раз вовремя, чтобы поймать друзей в свои сани, умчать их в Тимирязевский лес и опустить на лед Большого Академического пруда. Была уже глубокая ночь, город спал, и лишь по трамвайным рельсам, позвякивая, двигался запоздавший вагон 27-го трамвая.

– Уф! Никогда больше не поеду на шабаш. И не уговаривайте! – категорично заявил Сугроб, хотя его никто и не упрашивал.

Снегурочка вылезла из саней. Ваня и снеговик последовали ее примеру, и, стащив с себя ведьминские плащи, бросили их на снег. Они почти забыли о плащах, но тут увидели, что те ползут к ним, цепляясь за снег пустыми рукавами. От неожиданности Снегурочка взвизгнула, а олень Васька стал бить плащи копытами. Вспомнив, как мама иногда крестила его перед сном, говоря, что это отгоняет нечистую силу, Ваня перекрестил плащи. Тотчас они зашипели, загорелись и изошли черным вонючим дымом.

Снеговик достал из саней отрывной календарь и, явно гордясь, что разбирается в такой сложной штуковине, уставился на него.

– Льдышки-мартышки, уже тридцать первое число! Вернее, ночь с тридцатого на тридцать первое! Скоро Новый год! – сообщил он.

– И что же нам делать? Дедушка Мороз прилетит и угодит в засаду, – растерянно спросил Ваня.

– Мы устроим Кощею облом! – весело ответила Снегурочка. – Пошлем к дедушке сокола!

Внучка Деда Мороза написала записку, расстегнула шубку и вытащила из-за пазухи Дивана. Привязав к лапке птицы записку, она подбросила ее в небо.

– Теперь вся надежда на тебя! Давай, старик, лети к Дедушке! Ты знаешь, как его найти.

Сокол отвечал ей согласным криком. Он сделал в небе круг и, выбрав верное направление, стремительно полетел на север.

Снегурочка не знала, что, пока она писала записку и привязывала ее к лапке сокола, за ней неотрывно следила Баба Яга. Старуха сидела у волшебного блюдца и, откусывая кусок за куском от бублика с маком, внимательно наблюдала, что происходит на льду пруда.

Прихрамывая, к ней подошел Кощей и сказал сиплым голосом:

– Попадись мне еще этот снежный конь! Я себе чуть шею не свернул.

– Да, милок, повезло тебе, что ты бессмертный. Хочешь бублика? – предложила Баба Яга.

Кощей наклонился над блюдцем и впился взглядом в Снегурочку.

– Это они! – закричал он. – Клянусь мозолью, я их прикончу!

– Не горячись, милок! Никуда от нас Снегурка не денется. Сперва перехватим ее сокола, – успокоила его Баба Яга.

– Ой ты, батюшки! Опять куда-то лететь, а я высоты боюсь! – пискнула Кикимора.

Они вскочили в ступу, Яга взмахнула помелом, и ступа помчалась вдогонку соколу. Ой, сокол ты сокол, быстрокрылая птица, лети, чтобы не настигла тебя вездесущая погоня, но уж близко она: стремительно несется проклятая ступа, подгоняемая волшебным помелом!

В руках у Кощея появился тугой лук. Не знающая промаха стрела сорвалась с тетивы, нагнала сокола и вонзилась соколу в грудь. Почуяв приближение смерти, свободная птица сложила крылья и рухнула на землю. Кощей поднял птицу за крыло, сорвал у нее с лапки записку и прочитал: