Эдуард Веркин - Пчелиный волк

Крыши были пусты. Никого. Ни одинокого воробья, ни зябкого зяблика, вечный покой.

– Дрюпин! – позвал я. – Ты где? Ты где, Гарин-Михайловский?

Бах!

Метрах в пятнадцати передо мной вздулся оранжевый пузырь. Пузырь лопнул и разлетелся в стороны каплями горячего металла. Дрюпин стрелял из бластера. Откуда-то снизу.

Крыши сараев взрывались, плавились, раскалывались, вспыхивали, разрушались другими способами. С грохотом, с ревом пламени. Дрюпин стрелял веером, и край этого веера приближался ко мне.

Быть расплавленным мне не хотелось, я перепрыгнул на соседнюю крышу. Через секунду место, где я только что стоял, разлетелось в жестяные клочки и деревянные щепки.

Дрюпин стрелял.

Я прыгнул еще. И еще. Хорошо, что сбросил лишнюю амуницию.

С третьей крышей мне не повезло. Шифер был старый, правая нога провалилась выше колена, я завяз.

Я рванулся и провалился еще. Соседняя крыша разлетелась, меня засыпало мусором. Я закрыл глаза. Сейчас.

Ничего. У Дрюпина кончились заряды. Повезло.

Шифер подо мной треснул, я успел раскинуть руки.

Бесполезно.

Провалился.

Никогда не падали на руль классической «Явы»? Хороший мотоцикл, шедевр чешского мотоциклостроения, только вот руль жестковатый, падать на него больно.

Представьте картину – сарай, пыль, сверху пробиваются рваные лучи света, великий, я сижу на руле мотоцикла, и в деснице моей Берта, а в левой руке, то есть в шуйце [4]моей, Дырокол – оружие из рук я не выпустил.

Красиво.

Сидеть на руле «Явы» было больно, я уже говорил. Слезать еще больнее. Но я слез. Скатился, сжимая зубы и стараясь не закричать. Перевернулся на спину, замер. И стал ждать.

Минуты через три на крышу мягко приземлилась моя знакомая. Двухсоткилограммовая горелая кошка.

Из-под шифера посыпался мусор. В основном старые дохлые мухи, высохшие до состояния полной невесомости. Мухи кружились в солнечном луче, наслаждаясь своим последним полетом, я лежал между набором лысых «явовских» покрышек и пузатым газовым баллоном с облупившейся краской.

Лежал, глядя в маленький кусочек неба, мечтая, может быть, о горячей ванне с липовым отваром, о специально дрессированной змее, которая обвивается вокруг головы и вытягивает дурные мысли. Лежал, слушая удары сердца. Слушая, как разгораются окружающие меня сараи.

По шиферу прошлепали тяжелые шаги. Я не двигался. Вернее, двигался одними курковыми пальцами, правым и левым. Тварь на крыше замерла, только дышала. Втягивала воздух, пытаясь понять, жив ли я. Вынюхать меня.

Я не стал ждать, пока она это вынюхает. Я поднял Дырокол. Выстрелил.

В рубероиде образовалась дырка размером с яйцо, но свет в нее не проник, в нее потекла какая-то дрянь.

Красная.

Это меня слегка успокоило. Красная кровь – это хорошо. У всех нормальных тварей на земле кровь красная. Вроде бы.

Тварь на крыше не зарычала и вообще никак не прореагировала на ранение. Даже не сдвинулась. Не шелохнулась.

Я выстрелил еще. Не попал – в дырку потек свет.

Потом сарай дрогнул, шифер принялся расслаиваться, и я понял, что сейчас на меня свалится эта шустрая штука. Я перевернулся на бок и пополз к выходу. Быстро так. Так быстро, как только можно ползать на четвереньках. О достойном отступлении стоило забыть, где ты, шевалье д’Артаньян?

За спиной железно грохнуло, зверь провалился в сарай. И в этот раз он заревел. Еще бы: напороться на «Яву» – мало приятного, я вам это уже докладывал. «Ява» эту тварь пробрала. Рев был хорош. Голодный лев, сытый крокодил, заупокойные голоса из древних английских замков, последний выдох Говарда Филипса Лафкрафта [5].

Мощно и страшно.

Существо заревело, вокруг густо запахло бензином.

Я воткнулся лбом в дверь. Толкнул. Дверь держалась крепко. Я, не глядя, поднял Берту и выстрелил два раза, наугад. Замок со звоном отскочил, дверь открылась.

За спиной загремело. Я вывалился на улицу, быстро перекатился на спину. В полумраке блестел никель «Явы», я выстрелил несколько раз, стараясь не попасть в газовый баллон.

Проскочила искра.

И почти сразу раздался взрыв. Бах – огненный шар ударил прямо мне в морду, еле глаза успел закрыть. Это бензин.

Я перекатился на спину. Из сарая вылетела похожая на громадную пантеру тварь. Она рявкнула и принялась кататься по земле, пытаясь сбить огонь со шкуры. Рыча, распространяя вокруг запах горелого мяса и шерсти. Я поднял Дырокол, но тварь обладала хорошей реакцией – не дотушившись до конца, она одним прыжком заскочила на гараж и исчезла.