без автора - Черепашки-ниндзя и Космический Охотник

Вся команда застыла.

– И что мы будем тогда делать с моим носом, сенсей? – голос Лео заметно дрожал.

Сплинтер, вздохнув, сложил карту и внимательно посмотрел на Леонардо.

– Если хочешь, мы возложим его на алтарь спасения цивилизации. Хотя, честно говоря, флеботомусы опасны только в период роения. А роятся они четыре дня в году. Мы, похоже, опоздали на этот праздник.

– Ребята, – обратился ко всем Сплинтер, – я хочу, чтобы вы ничего не боялись в этом лесу. Кроме одного опасного хищника, встретиться с которым нам так или иначе предстоит. Вся ползучая и летающая живность, которая здесь обитает, не сделает вам ничего плохого, если, конечно, не наступить на кого-нибудь из них. Смотрите под ноги – вот и всё, что от вас требуется… А теперь о главном. По моим расчётам, Охотник находится в милях десяти от нас. Дойти до его ловушки мы сможем не раньше, чем через четыре-пять часов. К тому времени начнёт смеркаться, и нам придётся вести себя очень осторожно. Охотник может выйти на охоту.

…Всё-таки у Хищника был роскошный корабль. Роскошный не в том смысле, в котором это слово употребила бы Эйприл и другие женщины: красное дерево, хром, перламутровая сантехника и радиоуправляемый кухонный комбайн. Корабль был роскошен, скорее, с точки зрения ландскнехта, искателя приключений, морского пехотинца или мальчишки пятнадцати лет. Это был на сто процентов военный корабль, простой и удобный, как походный рюкзак спецназовца. Любая часть его, на первый взгляд, нехитрой обстановки могла выполнять несколько функций. Дверь, например, могла быть не только дверью, но и дополнительной секцией трюмных перегородок (на случай крушения на воде), холодильником, монитором, обогревателем и взрывным устройством мощностью в шесть мегатонн. Она могла открываться вверх, вниз, вбок, наружу, внутрь и могла не открываться вообще, сколько бы вы в неё не стучали руками, ногами, задней, простите, частью, молотком, прикладом, ковшом бульдозера, Эйфелевой башней и пластиковой взрывчаткой КУ-6. Два раза подряд заглянув за одну и ту же дверь, вы могли увидеть сначала моторный отсек, в котором ничего не было, кроме бесшумно раскачивающегося маятника, а потом – спальную комнату охотника, где он лежал ничком в небольшом углублении пола с остекленевшими глазами, дыша, как приоткрытый кислородный баллон. Не исключено, что, открой вы ту же дверь в третий раз, перед вами предстал бы рабочий кабинет Люцифера. Единственное, чего нельзя было обнаружить ни за одной из дверей – это душевую комнату и волю.

Проведя на корабле Охотника несколько дней, Эйприл так и не могла представить себе внутреннее расположение его комнат и отсеков. И это несмотря на то, что ей никто не запрещал свободно передвигаться по кораблю. Как ни удивительно, этот кровожадный псих, от которого после ночной охоты всегда нестерпимо разило мясокомбинатом, ни разу не дал девушке понять, что для неё существуют запретные комнаты и кнопки. Но, предприняв первую же экскурсию, любознательная Эйприл набрела на один отсек, беглого взгляда на который ей хватило, чтобы навсегда остаться фанатичной вегетарианкой и отказаться от прогулок по кораблю.

Охотник, видимо, совершенно не опасался того, что Эйприл когда-нибудь во время сиесты проломает ему череп какой-нибудь берцовой костью, которых немало валялось по углам. Он не связывал девушку и не пытался запугать её возбуждёнными речами на своём тарабарском языке. Эйприл, будучи не робкого десятка, ухмыльнулась про себя, и на какую-то долю секунды ей даже стало жалко этого самонадеянного урода. Как-то раз, ожидая его возвращения с ночной смены, девушка присматривала в комнате предмет потяжелее, когда её внимание привлекло какое-то слабое мерцание в одном из переходов. У Эйприл ёкнуло сердце, но она подошла поближе и… буквально окаменела от ужаса. Правда, правда. Эйприл вопила так, что даже Хищник (существо как-никак бывалое), спускавшийся в это время в корабль, заработал нечто вроде нервного тика.

Эйприл увидела в переходе саму себя: мёртвую, подвешенную к потолку вниз головой за какой-то омерзительный крючок. Очень нескоро до неё дошло, что это была просто мастерски сделанная голограмма. Но даже и тогда легче не стало. Теперь Эйприл ни на минуту не оставляло кошмарное видение и липкий неотвязный страх. Она несколько раз видела Хищника спящим, но стоило ей лишь подумать о каких-то решительных действиях, как у неё начиналась истерика. Охотник вполне мог усадить Эйприл в тяжёлый танк и спокойно ложиться под гусеницы – девушка не смогла бы нажать на ручку газа.