без автора - Черепашки ниндзя и Космический Агрессор

Первым опомнился Сплинтер. Щёточка крысиных усов дёрнулась. Задвигался вытянутый нос.

– В этот раз не спущу! – прошипел Сплинтер, тормоша остальных.

– А? Что? – спросонок черепашки мало что понимали и бестолково размахивали лапами. Сплинтер уворачивался – Лео мог ударом лапы перебить батон колбасы на две половинки, причём срез получался ровный, как после ножа.

Раф заворачивал:

– Ну, опять приставать с глупостями, наставник?

– Советую проснуться! – Сплинтер никогда от задуманного не отказывался. – Мик удрал!

Имя непутёвого братца подействовало, как ледяной душ, и черепашки встрепенулись.

– Идём следом? – Раф оглядел братьев.

– Ага! – расхохотался Лео. – Парад-алле черепашек-мутантов на улицах Нью-Йорка. То-то переполоху будет!

Дон поддержал:

– Точно, лезть туда, – Дон указал на сдвинутую вверху крышку люка, – всем нам нельзя! Вспомните, о чём просила Эйприл: ни в коем случае не показываться людям!

– И даже если пожар? – съехидничал Раф.

– Про пожар речь не идёт, – Дон в упор поглядел на брата, не скрывая раздражения. – Но, спорим, кое-кому сегодня здорово нагорит cjt Эйприл!

Желающих проиграть упаковку жевательной резинки не нашлось – с Миком следует что-то делать.

– И ведь не в первый раз, – задумчиво протянул Сплинтер. – Ведь отвернёшься – тут же улизнёт!

– Знать бы куда… – Дон бросил на язык шарик мятной резинки и тут же надул пузырь: этот липкий комочек Дон жевал уже третий день, добиваясь от упрямой резины настоящей мягкости. Пузырь надулся и лопнул, залепив Дону всю морду.

– Прекрати! – Сплинтер считал своим долгом воспитывать черепашек.

Видеотелефон Эйприл по-прежнему ни дома, ни в офисе не отвечал.

Ничего не оставалось, как сидеть сиднем.

Мик, миновав люк перехода, оказался в пустынном лабиринте заброшенной ветки метро.

То ли у городского управления не хватило средств, то ли о ветке попросту забыли, но проложенная ниточка рельсов вела в никуда. Мик знал, где надо свернуть. В стене, в отполированной гранитной плите, был неприметный рычажок. Стоило его повернуть, как плита, глухо задрожав, разворачивалась, открывая узкий переход, ведущий наверх. О том, что он услышит, вернувшись, Мик не думал. И так было ясно, скандала – не миновать. Но поделать с собой ничего не мог. Увы! Мик влюбился! Большей нелепости с ним случиться не могло, однако даже у людей не все в жизни совпадает с желаниями.

Тоннель, замусоренный и пыльный, уверенно вёл наверх. Мик проверил последний поворот, отпечаток чёрной ваксы, и вынырнул на поверхность. Густо заросший, неприбранный сад с проломом в ограде окружал небольшой коттеджик. В лунные ночи листва отливала серебром, навевая тоску по новеньким центикам.

С цента всё и началось. Мик, в очередную вылазку обнаружил, что на садовой дорожке, хорошо просматриваемой из люка, без всякого толку валяется шитый бисером кошелёчек. Мик не сразу ре шился его поднять. Шёл день за днём. Кошелёчек мок под дождём. Его высушивало солнцем. А хозяин так и не объявлялся. Изредка сквозь листву Мик видел, как к коттеджу подъезжает машина. Девушку рассмотреть он не мог – только лёгкое облако золотистых волос, да синие джинсы.

Девушка хлопала дверцей машины и стремительно исчезала в доме. В окнах загорался свет. Сад погружался в темноту. Жёлтый огонёк в неприкрытых шторами окнах призывно и ласково глядел на укрывавшегося в кустах Мика.

И вскоре он привык, что в определённый час подъезжает машина – и уютный свет зажигается в коттедже. Утерянный кошелёчек оказался пустым!

Мик никак не мог отказаться от бдений в кустах. Сколько ни выслеживали его братья, сколько ни просила Эйприл быть разумнее, – всё впустую…

Однажды он подобрался к самым окнам. Мик видел, как девушка, подобрав ноги, читает в кресле, как варит кофе, крутит настройку приёмника.

Ему нравилось выражение её лица: задумчивое и чуть растерянное. Мик ревниво следил, чтобы никто не шастал в кустах, не нарушал её покой. Он разогнал всех кошек и шуганул лохматого коричнево-рыжего пса, повадившегося бродить по саду. Но для влюблённого героя этого показалось мало наго. Ему хотелось петь серенады и разводить чайные розы. Наконец, Мик решил, что он сможем хотя бы помогать девушке по хозяйству. Он уже уяснил: впрочем его возлюбленная перебивается случайно купленной пиццей или жуёт холодные сосиски.

Однако черепашка-мутант – не какой-то там взломщик. Очутиться внутри коттеджа Мик решил способом, уголовно не наказуемым: он решил прорыть ход в кухню.