Ева Ибботсон: Мисс Ведьма

В минуту полного отчаяния Арриман показал себя истинным и благородным влюбленным.

– Ангел мой! – сказал он, заключая Белладонну в объятия. – Какая разница? Пусть хоть весь замок будет в мороженом и этих… мм… розовых штуках, я не против. Для меня важна только ты!

Но Белладонна, даже склонив голову на его мужественное плечо, была непреклонна.

– Нет, Арри, ты должен исполнить свой долг. Вспомни, что это был за турнир. «Да здравствует тьма!» – провозгласил ты. А вдруг… – Ее голос дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. – А вдруг у нас родится маленький белый колдун? Или, хуже того, серый? Как он справится с дьявольски хитроумным лабиринтом, адской лабораторией и всеми остальными восхитительными вещами, над которыми ты столько трудился? Разве сможет белый маг приве-сти колдовство и тьму к процветанию? Ты не принадлежишь себе, Арри. Ты принадлежишь всей жестокости, подлости и страданиям нашего мира, и я никогда не прощу себе, если из-за меня ты собьешься с пути.

И никакие доводы несчастного колдуна не могли поколебать ее решимости.

– Я уеду, как только соберу вещи, – сказала она, силясь унять дрожь в голосе. – Раз моя магия настолько светлая, что погубила темную власть даже такого сильного компаньона, мне лучше держаться от тебя подальше. Осталось попрощаться с Теренсом и вернуть ему Ровера. – Она обернулась к мистеру Лидбеттеру и людоеду, которые понуро стояли у двери. – Кстати, а где же Теренс? Куда он запропастился?

Людоед нахмурился.

– В лагере его не было, – вспомнил он.

– Ты уверен? – резко спросил мистер Лидбеттер. – Теренс говорил, что отправится в лагерь, по может ведьмам собраться и принесет вещи Белладонны. Я был уверен, что он остался там на ночь. Мальчики обожают палатки.

И, на мгновение забыв о собственной беде, все в тревоге переглянулись. Где же Теренс?

Теренс сидел взаперти в маленькой комнате с решетками на окнах, в самом страшном и ненавистном месте на земле. С Теренсом случилось ужасное, ничего хуже и быть не могло. Когда корни высохли и отвалились, Наставница подняла тревогу, мальчика перехватили на дороге к лагерю ведьм и вернули в приют.

Все произошло так быстро, что он не успел дать отпор. За воротами уже поджидала полицейская машина (даже полиция боялась заходить в Даркингтон-холл). Из нее вышли двое, схватили Теренса, и не успел он опомниться, как уже сидел в машине, мчавшейся со скоростью семьдесят миль в час обратно в Тодкастер.

Полицейские были к нему снисходительны и только объяснили, как глупо пытаться улизнуть: всех сбежавших детей в конце концов ловят и возвращают в приют. Как оказалось, посыльный, доставлявший в замок продукты, заметил Теренса на вокзале, когда тот ехал к мисс Лидбеттер, и запомнил, что мальчик взял обратный билет до Даркингтона.

Но если полицейские отнеслись к Теренсу по-отечески, Наставница не скрывала злорадства при виде удрученного питомца. Она ни словом не обмолвилась о корнях; должно быть, она просто забыла о случившемся (потеря памяти – обычное явление в таком деле), зато прекрасно помнила, что ненавидит Теренса. И теперь, после ночи, проведенной на свалявшемся матраце, и тарелки каши с комками на завтрак, Теренс ждал наказания.

Распахнулась дверь, и в комнату буквально ворвалась Наставница. Она еще больше пожелтела, и ее сходство с верблюдом усилилось. Прямо с порога она завопила:

– Ну и что прикажешь с тобой делать? Отправить в школу для малолетних преступников? Навсегда засадить за решетку?

Она все сыпала бранью и угрозами, а Теренс, прижавшись к стене, пожалел, что Бог не сотворил людей с заслонками на ушах: закрыл бы их сейчас и не слышал этих ужасных воплей. Обнаружила ли Белладонна пропажу Ровера? Догадался ли Арриман, что сэр Саймон всего лишь актер? Заметят ли его, Теренса, отсутствие? Будут ли его искать или подумают, что ему наскучило в замке и он сбежал? Нет, так они не могут подумать! Этого не может быть!

Наставница по-прежнему нависала над ним, извергая потоки злобных, обидных слов. Как бы ей хотелось отвесить мальчишке оплеуху, размазать его по стенке – но нет же, выдумали этих инспекторов, следящих за здоровьем детей, от них одни неприятности. Один даже имел наглость заявить, что ее методы устарели! Но ничего, она знает множество способов причинить боль, не оставляя следов. Щипки под запястьем, к примеру. Щипки Наставнице особенно удавались.

– Запомни же, несносный мальчишка. Услышу хоть один звук, хоть одну жалобу на тебя – сидеть тебе в этой комнате до конца своих дней! Ты меня хорошо понял?