Юлия Вознесенская: Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи»

— Угадал ты, брат. Московский я Ангел Хранитель, а зовут меня Александрос.

— Ну а я — Павлос. Будем отныне знакомы.

— Так слушай, брат Павлос, мою заботу! Оба родителя моей Александры в одночасье погибли в автокатастрофе. После Перехода родителей в другую жизнь Александра осталась со старшей сестрой. Сестра три года о ней заботилась, помогла ей университет окончить, а недавно… В общем, замуж она вышла, и Александра моя начала ей немножко… ну как бы это сказать…

— Говори прямо — стала ей мешать.

— Вроде того, — вздохнул Ангел. — Вообще-то она хорошая, наша старшая сестра Евгения, но тут вдруг выяснилось, что она непраздная, ребеночка ждет…

— Непраздная — это замечательно!

— Да, конечно! Только вот квартирка-то им от родителей досталась из двух крохотных комнаток. Ну, я и надоумил мою Александру оставить молодым супругам квартиру в Москве и уехать в Петербург к тетке, родной сестре ее покойной матери. Так все хорошо было задумано! Тетка эта, раба Божия Мария, одинокая старая дева, ей вскоре, через четыре года примерно, предстоит пережить инсульт и стать инвалидом. Мы с ее Ангелом Хранителем посовещались и решили, что хорошо бы моей Александре загодя у нее поселиться: сейчас тетушка племянницу пригреет, поддержит, а потом та за нею ухаживать станет — вот и будет между ними любовь да взаимная подмога. Но не тут-то было! Тетка так привыкла жить одна, такая она самовластная и самодостаточная, что племянница с первого же дня стала ее раздражать. И ведь не объяснишь ей, что на эту-то племянницу у нее единственная надежда в будущем! В общем, уходить нам от тетки надо, чтобы в еще больший грех ее не вводить. А куда идти — на улицу?

— Да, сиротам в нынешние времена нелегко жить.

— Именно. Никому, можно сказать, кроме меня не нужна моя Санечка. Вот и маемся мы с нею вдвоем: от тетки съезжать надо, а работу найти никак не удается — такую, чтобы хватило и на жизнь, и на жилье.

— Беда… Жаль-то как девушку!

— Да ведь и тетку жаль: вот сляжет она, и стыдно ей будет племянницу на помощь звать.

— Ну, это ты зря беспокоишься: неужто ты не подскажешь своей подопечной, что за немощной тетушкой уход нужен? Девушка хорошая, она и не вспомнит старые обиды…

— Подскажу, конечно, и Александра прибежит на помощь! Только вот самой-то тетке как неловко будет…

— Ну, ей для смирения даже полезно будет перед Переходом принимать заботу обиженной племянницы.

— Это так. А лучше бы она сейчас сироту пригрела…

— Вестимо! Ангел-то у тетки есть, говоришь? Мог бы посодействовать…

— Ангел есть, да она его не слушает и никогда не слушала!

— Беда…

— Впрочем, не будем чужих подопечных судить, — и тут же Ангел Александрос перевел разговор на другое. — А ты тут при лицее служишь, брат?

— Нет, я с соседнего Крестовского острова, мы на праздник сюда слетелись. Под крылом у меня начальник охраны одного бизнесмена, он тут сейчас присматривает за его двумя дочками, сестрами-близнецами.

— Это случайно не те, что танцевали «Танец с зеркалом»?

— Они самые, Анна и Юлия Мишины. Все их зовут общим именем Юлианна, чтобы не путаться.

— Хорошие девочки, светленькие такие, и танец их нам с Александрой понравился. Ну, прощай, брат, мне пора лететь! Все-таки места пустынные, и вечер уже, и метель — нельзя молодую девушку без присмотра на улице оставлять!

— Что ж, лети, брат! Рад был знакомству. А если вам понадобится помощь — призывай меня без всякого сомнения, Ангел Александрос! И я, если узнаю что-нибудь насчет работы для твоей подопечной, тут же сообщу вам.

— Спасибо тебе и за ласковые слова, и за добрые намерения, Ангел Павлос!

Ангелы распрощались, помахали друг другу крылами и разлетелись.

— Папочка, как тебе понравился наш танец? — спросила одна из Юлианн. Сестры уже переоделись и спустились в зал.

— Очень понравился! — ответил отец. — Чудесный танец у вас получился, дочери мои милые, дочери мои любимые! — бизнесмен Мишин иногда обращался к дочерям, как купец из старинной сказки про аленький цветочек.

— А вам, дядя Павел, понравилось? — спросила другая Юлианна Павла Ивановича.

— Конечно! Очень хорошо вы танцуете — ну просто самый настоящий балет! Я даже не ожидал, что вы так умеете, хотя много раз видел, как вы танцуете с папой и друг с дружкой.

— А что ж вы такой грустный танец сочинили, дочурки? — спросил Дмитрий Сергеевич.

— А ты что, не понимаешь, папа? — нахмурив тонкие бровки, спросила Юлька.