Татьяна Леванова - Сквозняки. Первая миссия

— Я держу парочку отражателей на всякий случай. Путешествую один, мало ли что — крышу снесет, колеса в болоте завязнут. Одному никак не справиться.

Краем глаза Маша заметила, что господин Фаринго двинулся к ней с растишишкой в руках.

— Не надо меня лечить, я передумала, — поспешно сказала Маша.

— Я и не собирался тебя трогать, — ответил Фаринго. — Растишишку придется сжечь. Мошенник-торговец не навинтил на нее колпачок, и она выросла в три раза больше обычного. Теперь ей не синяки укрупнять — человека на пылинки разобрать можно. Но так как я, перед тем как стать шарлатаном, учился на исцелителя, я должен все-таки тебе помочь, как это ни мелко.

Продолжая держать в вытянутой руке растишишку, человечек схватил другой рукой висящий на стене молоток и стукнул им по лежащей на столе плитке розового шоколада. Тот разбился со стеклянным звоном. Господин Фаринго выбрал самый маленький кусочек и протянул его Маше:

— Постарайся откусить только половину. Это бегимотор.

— Бегемот — что?

— Бегимотор, — терпеливо повторил человечек. — Средство от усталости.

Маша с опаской куснула розовый кусочек. Он был такой маленький, что откусить половину не получилось — оставшаяся часть рассыпалась на крошки.

— Пользуешься тем, что руки заняты, не смог тебе дозу отмерить, — проворчал господин Фаринго, с сожалением глядя на крошки в руке Маши, — ну да ладно, ты гостья.

— Я не поняла, вам что, жалко?

— Знала бы ты, сколько это стоит…

— Я же сказала, что отказываюсь от лечения.

— Это мой долг, — с достоинством сказал господин Фаринго и вышел за дверь.

Маша покосилась на небрежно рассыпанные по столу розовые кусочки.

— Да ладно, если бы это было очень дорого, он не стал бы так по нему колотить, — сказала она себе и принялась старательно жевать хрупкие розовые крошки. На вкус они были похожи на земляничное мыло.

С улицы послышался взрыв. Маша, уже привыкшая к сюрпризам, выглянула за дверь. Господин Фаринго в горящей шляпе прыгал по поляне под меланхоличным взглядом лилового кролика.

— Левей, правей, — мрачно командовал кролик, методично пережевывая одуванчики.

Господин Фаринго исхитрился сдернуть с головы горящую шляпу, бросил ее на землю и принялся топтать ногами.

— Жаль, — прокомментировал кролик, — у тебя неплохо получалось. В следующем сезоне твой фирменный танец войдет в моду.

— Поговори у меня, глупое животное, — огрызнулся шарлатан, — это была моя любимая шляпа.

— Я бы не стал бросаться словами, — заметил кролик, — моего интеллекта вполне хватает на то, чтобы не сожалеть о твоей шляпе в присутствии сквозняка.

Маша уже догадалась, что «сквозняком» тут называют ее. Только почему и при чем тут шляпа?

— Правда? — обернулся к ней господин Фаринго. — Ты можешь мне помочь?

Маша пожала плечами, глядя на то, что осталось от шляпы.

— Тебе ведь только пальцами щелкнуть, — умоляюще протянул человечек.

Маша, чувствуя себя очень глупо, послушно щелкнула пальцами. Ничего не произошло.

— Простите меня, — сказала она тихонечко.

Шарлатан разочарованно вздохнул.

— В следующий раз помалкивай, животное, — скорее печально, чем рассерженно, буркнул он кролику и медленно вошел в фургон.

Кролик фыркнул, выплюнул остатки одуванчиков изо рта, повел плечами, словно проверяя, крепко ли сидит упряжь, и покосился на Машу:

— Ну? Ты хотела попасть в город? Забирайся в фургон.

Маша, не заставляя себя просить дважды, поспешила в фургончик.

Фургончик мерно покачивался, поскрипывали колеса, по стенам скользили солнечные зайчики. Маша чинно сидела в кресле с чашкой кофе в руке и пыталась себе представить, как лиловый кролик скачет в упряжке. Она почему-то думала, что кролик будет прыгать, а фургончик двигаться рывками. Однако скорее было похоже, что их везет старый смирный пони, настолько спокойно протекало их путешествие. Господин Фаринго сидел в своем кресле, покачивая головой в такт движению, держа во рту трубку малинового цвета. Трубка не дымила и ничем не пахла. Девочка украдкой разглядывала человечка, но он не поднимал глаз и лишь печально вздыхал время от времени. Честно говоря, Маша почему-то чувствовала себя виноватой перед ним. Она не сделала ничего дурного и была очень благодарна этому странному человечку — за приют, еду и даже за лечение, ведь усталость и в самом деле прошла без следа, наоборот, теперь у Маши было столько сил, что она могла бежать рядом с фургончиком. Но, подавленная печальным настроением господина Фаринго, она не решалась двинуться с места.