Лоис Лоури: Вестник

— Вот бы у нас была «Игровая машина», — проговорил Мэтти с деланной небрежностью. — Нам бы тогда никогда не было скучно по вечерам.

— А разве нам с тобой по вечерам скучно, Мэтти? Мне казалось, тебе нравится читать вместе.

Видящий усмехнулся и поправился:

— Прости, я хотел сказать, тебе нравится читать мне, а мне — слушать тебя. Это мое любимое время суток.

Мэтти пожал плечами.

— Нет, ну, мне нравится читать тебе, Видящий. Но это не так захватывает.

— Что ж, может, стоит взять другую книгу? Последняя — как она называлась, Мэтти? — как-то не очень быстро у нас пошла. «Моби Дик», вот как она называлась.

— Она была ничего, — согласился Мэтти. — Но слишком уж длинная.

— Ну, возьми в библиотеке что-нибудь повеселее.

— А я рассказывал тебе, как работает «Игровая машина»? Вот где веселье!

Слепой усмехнулся. Он уже не раз все это слышал.

— Сбегай-ка в огород, принеси кочан салата, а я почищу рыбу. Пока она будет готовиться, сможешь сделать салат.

— А еще, — громко продолжил Мэтти на пороге, — это было бы хорошее завершение ужина. Сладость. Что-то вроде десерта. Я говорил, как «Игровая машина» выдает победителю леденец?

— Посмотри заодно, не созрел ли помидор. Только выбери сладкий, — попросил Видящий, посмеиваясь.

— Бывают мятные, — продолжал Мэтти, — или кислые, или мармелад.

В огороде он вырвал с корнем кочан салата. Подумав, снял с плети росший по соседству огурец и нарвал листьев базилика. Вернувшись на кухню, положил овощи в раковину и стал мыть, не особо стараясь.

— Кислые бывают разного цвета, у каждого аромата свой цвет, — объявил он. — Но, кажется, тебя это вряд ли заинтересует.

Вздохнув, Мэтти огляделся. Хотя слепой не видел его жеста, он все равно показал рукой в сторону стены, украшенной цветным гобеленом. Это был подарок дочери слепого. Мэтти часто останавливался перед ним и разглядывал искусную вышивку, изображавшую густой лес между двумя деревнями. Это была география его жизни и жизни слепого, потому что оба они с великими трудностями перебрались из одной деревни в другую.

— «Игровую машину» мы поставим здесь, — решил Мэтти. — Будет очень удобно. Исключительно удобно, — добавил он, зная, что слепому нравилось, когда он расширял свой словарный запас.

Видящий подошел к раковине, отложил овощи в сторону и стал мыть стейки из семги.

— И тогда мы прекратим — или даже выменяем на что-нибудь — чтение и музыку, а взамен получим исключительное веселье дергать ручку и смотреть, как механизм выплевывает кислые леденцы? — спросил он.

Если так смотреть на машину, то она выглядит не очень привлекательной, подумал Мэтти.

— Ну, — сказал он, — это здорово.

— Здорово, — повторил слепой. — Плита готова? А сковорода?

Мэтти посмотрел на плиту.

— Минуту, — он начал ворошить дрова, чтобы поднялось пламя. Затем поставил сковороду на плиту.

— Я сделаю рыбу, а ты займись салатом. — И добавил с улыбкой: — Я принес немного базилика. Ведь ты такой салатный мастер. Он здесь, рядом с салатом.

Мэтти стал смотреть, как ловкие руки слепого нашли базилик и стали рвать листья и бросать их в миску.

Затем он взял рыбу и, помешав масло, положил ее в сковороду. Кухню мгновенно наполнил запах жареной семги.

За окном смеркалось. Мэтти подкрутил фитилек лампы и зажег ее.

— Знаешь, — продолжил он, — когда выигрываешь сладость, раздается звонок и загорается цветной огонек. Конечно, тебе-то это неважно, но некоторым из нас очень бы понравилось…

— Мэтти-Мэтти-Мэтти, — вздохнул слепой, — смотри лучше за рыбой. Она очень быстро жарится. И когда она будет готова, никакого звонка не будет. Кроме того, не забывай, что эту машину они на что-то обменяли. Цена могла быть высокой.

— А иногда выпадает лакричный леденец… — предпринял Мэтти последнюю попытку.

— А ты знаешь, на что ее обменяли? Рамон не говорил тебе?

— Нет, никто никогда об этом не говорит.

— Может, он и сам не знает. Может, родители ему не сказали. Наверное, так и надо.

Мэтти снял сковороду, наклонил ее, и куски рыбы один за другим соскользнули на две подставленные тарелки. Он поставил тарелки на стол и принес миску с салатом.

— Все готово, — сказал он.

Слепой подошел к хлебнице и взял из нее два толстых ломтя, от которых исходил запах свежеиспеченного хлеба.

— Я купил их на рынке утром у дочери Ментора, — сказал он. — Она будет кому-то хорошей женой. Скажи, она такая же красивая, как мне кажется по ее голосу?