Наталья Суханова - Многоэтажная планета

— Вот они и «смотрят»! — вскакивала Аня.

— А запахи? — вопрошал осторожно Козмиди.

— Одно другого не исключает, — замечала Заряна. — Ведь и для человека много значит не только зрение, но и слух, и осязание…

Срочно готовили передачу на Землю. Но Аня вышла на свою «связь» с Фимой раньше. На этот раз она даже не задумывалась, игра это или нет.

— Фимочка, ты был прав, — говорила она, предварительно запершись в своей каюте. — Все загадки здесь связаны между собой.

— Ну, естественно, — улыбался, судя по голосу, Фима. — Ведь Флюидус-то один и един.

Но когда Аня рассказала ему о последних новостях, уже и он не улыбался.

— Помнишь, как мы поражались тому, что дефилиппусам тут явно нечем питаться. А когда оказалось, что Матильда ничего не ест, мы и не думали, никак не связывали это с тем, что знали о дефилиппусах. И вот обнаружилось, что она питается, как некоторые бактерии на Земле, как растение…

— Ну же, ну, Аня, ты на верном пути, еще шаг…

— Не зря их выращивает растение, да?

— Ты же сама видела: зачаток дефилиппуса в бочонке вырастает из самого ствола!

— Маазик считает, что это — как лишайник, в котором неразличимо срослись гриб и водоросль.

— А что, если ствол и дефилиппус — это одно и то же? Ведь дефилиппус питается, как растение!

— Ты хочешь сказать, Фима, что это всего-навсего разные стадии одного и того же организма?

— А почему бы и нет? На Земле растения и животные разделились миллиарды лет тому назад. Здесь же, возможно, разделения не произошло.

— Вот почему животные здесь охраняют растения, как самих себя!.. Фима, а дефилиппусы имеют какое-нибудь отношение к тем, «корневым», разумным существам?

— А почему бы нет?

— Но ведь дефилиппусы неразумны! — Младенец тоже неразумен!

— А разумные появляются только на последней стадии флюидусовского метаморфоза, да?

— Это не исключено. Представь, что жизнь на Флюидусе существует в одном-единственном виде, но стадий метаморфоза у этого единственного вида гораздо больше, чем у земных насекомых.

— Почему?

— Подумай, какие сложные условия на Флюидусе! Вы ведь там в период весны и лета. Но пройдет еще какое-то время, и на Флюидусе наступит зима, по сравнению с которой климат Антарктики — райские субтропики. Чтобы сохраниться в таких условиях жизнь должна быть куда как гибче, у нее должно быть больше стадий метаморфоза.

— Флюидусовский метаморфоз — как я сама до этого не додумалась! Но почему иногда дефилиппус находится в оплывках, иногда — в бочонках?

— Из оплывка пока что появилась одна лишь Матильда. Вот послушай, как я представляю все это. Первая стадия жизни на Флюидусе — стволы, пронизывающие все горизонты, все уровни планеты. Затем из этих стволов прорастают плоды-бочонки, плоды-яички, плоды-зародыши дефилиппусов. Флюидусовской весной дефилиппусы вылупляются и свободно передвигаются в атмосфере, подзаряжаются светоэнергией и обмениваются гормонами.

— Точно, Фимочка! Потом дефилиппусы уходят в оплывки, где окукливаются и вызревают. А потом… потом наступает флюидусовская зима, и вызревшая в оплывках уже разумная жизнь уходит в глубь, к «корням»!

— Конечно, нам эта глубинная жизнь кажется слепой, изолированной, чуть ли не тюремной. Но их зрение, освоившее другие части спектра излучения, постигает, возможно, больше, чем можем мы представить. Вселенная, возможно, гораздо ближе им, чем нам, видящим только в свете…

Несколько раз порывалась Аня высказать Михеичу или Заряне мысль, пришедшую в голову не то ей, не то Фиме, но так и не решилась. Каково же было ее удивление, когда в передаче для землян Михеич вдруг сказал:

— Мы почти не сомневаемся, что встретились на Флюидусе со сложным, сверхсложным метаморфозом живых форм. Очень похоже, что в глубинах Флюидуса, пока еще недостижимых для нас, есть и разум. Допускаю, что и случай с Матильдой Васильевной не так уж случаен. Не исключено, что это начало разговора, а там и сотрудничества с нами… Одно можно сказать совершенно точно. Мы видели на Флюидусе много невероятного. Но самое интересное еще впереди.

Так оно и было. Но близилась долгая, космически жестокая зима, приближалось и время отлета.

Не без любопытства Аня ждала «листопада». «Листопада» не оказалось. Листья растворились в стволах, листья втянулись в стволы — можно было это назвать как угодно. Сначала поблекли, истончились, укоротились, потом и вовсе исчезли, не опадая, вместе с черенками.