Леонид Саксон: Аксель и Кри в Потустороннем замке

— Кри! Кри! — хрипло позвал, словно каркнул, Аксель, кашляя от жаркого ветра. Перед глазами у него вдруг встала непонятная, косматая тьма, и какая-то сила с душераздирающим свистом падающего самолёта вырвала ладошку Кри из его вспотевших пальцев. Новый порыв ветра, стихающий свист — и Аксель почувствовал, что он на берегу один, и что происходит нечто ужасное. Слоноподобное косматое чудовище взмывает в небо над озером, с каждой секундой удаляясь от Акселя, а в пасти у этого существа бьётся голубой лоскут и беспорядочно машет крошечными, словно кукольными, ручками и ножками. Когда же прошло ещё несколько мгновений и тёмное мохнатое пятно поднялось на огромную высоту, мальчик понял: голубой лоскут, ручки и ножки, уносимые от него всё дальше и дальше, — это Кри.

Аксель страшно закричал и потерял сознание.

Этот день — как и последующие дни — слились для Акселя и его родителей в сплошной кошмар, нескончаемый и невыносимый, который, к сожалению, отличался от страшного сна тем, что всё происходило наяву. Хорошо ещё, что Аксель стоял не на самом берегу: лишившись сознания, он запросто мог упасть в воду и захлебнуться. Когда час спустя, шатаясь, исцарапанный ветками мальчик с безумными глазами ворвался в Амалиенбург и билетёр вызвал полицию, события понеслись с быстротой молнии. Сначала люди в жёлтых рубашках и зелёных брюках искали вместе с Акселем место преступления, везли его в криминальную полицию и звонили на работу его родителям. Затем его осматривал врач и поил чем-то горьким, но успокаивающим. Потихоньку мальчик приходил в себя, то есть к нему возвращалась способность понимать обращённые к нему вопросы и кое-как отвечать на них. Временами его даже клонило в сон — видимо, под действием лекарства.

Для человека в мятом сером костюме, вошедшего в комнату, где на небольшом, но мягком диване беспокойно дремал Аксель, весь этот ужас был работой. Сначала он с порога довольно долго рассматривал дремлющего мальчика, затем, когда тот внезапно дёрнулся и в страхе открыл глаза, негромко спросил:

— Можно войти? — Хотя, как потом оказалось, это был его собственный кабинет.

Аксель кивнул и вскочил. У него вдруг — в который раз за сегодня — мелькнула безумная надежда, что Кри найдена, но при взгляде на спокойное лицо лысоватого пожилого человека с очень маленькими и очень внимательными глазами он почувствовал слабость в ногах (тоже не впервые) и откинулся — вернее, рухнул со стоном — на спинку дивана.

— Сиди, сиди… — мягким, глуховатым голосом сказал человек. — Я думаю, тебе даже лучше ещё полежать. А я, если ты не против, посижу рядом и кое о чём тебя расспрошу. Идёт?

— Да… — слабым голосом сказал Аксель. — Но я всё-таки сяду.

Человек придвинул к дивану стул и опустился на него. Вид у него был тоже не слишком свежий, словно он эту ночь не спал.

— Хорошо. Я комиссар Хоф. Постараюсь помочь твоей сестре. Я нередко занимаюсь такими делами.

— Какими? — тихо спросил Аксель, отводя глаза.

— Пропажей детей. И очень часто всё кончалось хорошо, — быстро добавил пожилой человек голосом настолько убедительным, что не всякий взрослый уловил бы фальшь. Но Аксель был очень умным мальчиком, и вдобавок все его нервы были напряжены.

— Не надо меня утешать, — сказал он, чувствуя, что в глазах у него сильно защипало. — И потом, Кри не пропала. Её украли.

— Украли, — повторил Хоф. — Как именно?

Аксель ожидал вопроса «кто?» или даже «зачем?» и растерянно поглядел на комиссара.

— По воздуху, — пробормотал он, сам чувствуя, как дико это звучит. — Уле… улетели.

— Расскажи-ка мне всё по порядку, — предложил Хоф. Он уже примерно знал, что услышит: Аксель дважды, торопливо и сбивчиво, рассказывал про летающее чудовище — в полицейском участке в Недерлинге и — более подробно — врачу, который давал Хофу рекомендацию: допрашивать сейчас или лучше подождать. Врач считал, что рассудок мальчика помутился от шока, но всё же можно попробовать хоть что-то выяснить: каждая минута сейчас работала на похитителей. Кроме того, врач с комиссаром надеялись, что при допросе в более спокойной обстановке к Акселю вернётся разум. Главное сейчас — не давить на него и не мотать ему нервы, какие бы чудеса он ни рассказывал.

— Так… — сказал Хоф минут через десять. — Ну, а на что это существо было похоже?

— Я же сказал: на собаку! — твёрдо сказал Аксель. — Большой лохматый пёс.

— Какой породы?