Владислав Крапивин: Голубятня на желтой поляне

В конце первой недели октября Сеня и Варя вдвоём шли из школы по Тополиному бульвару. Разгребали баш­маками слой сухих листьев, засыпавших асфальтовую до­рожку.

– Смотри, как божья коровка, – сказала Варя и под­няла круглый лист. Он был оранжево-красный с чёрными пятнышками.

– Хорошо, что нет западного ветра, – заметил Сеня. – А то вся осень провоняла бы дымом и резиной.

– Хорошо, – согласилась Варя. – Красиво сегодня, верно?.. Жаль, что Антошка не видел нашей золотой осе­ни…

И дальше… Дальше было совсем как в полной, стопро­центной сказке. В десяти шагах от Вари и Сени листья взвихрились тремя столбами и превратились в двух маль­чишек и девочку…

Ну, школьники как школьники. В синих спортивных брюках, в голубых куртках с откинутыми капюшонами, в пёстрых вязаных шапках-петушках.

Двое – незнакомые. А тот, что посредине, – Антошка…

– Привет, – сказал он улыбаясь. – Хорошо, что вы в ваших красных шапочках. Мы на них вышли прямо как на посадочные огни.

Не было ни радостных воплей, ни бурных объятий. Се­ня подошёл к Антошке, взял его за горячие ладони. Подер­жал. Варя молчала рядом. Все помолчали. Антошка погля­дел на девочку, что стояла слева.

– Это Света… Повернулся к мальчику:

– Это Валерик…

– Здравствуйте, – сказала Варя.

– Здравствуйте… – выдохнул Сеня.– Господи, ну как же хорошо, что вы прилетели.

Похожий на Андрюшу, только постарше, Валерик за­улыбался. Смуглая, со строгим лицом и очень синими гла­зами Света серьёзно согласилась:

– Да, хорошо.

– Значит, выросла морковь? – спросил Сеня.

– Конечно! – воскликнул Антошка. – Мы бросили се­мена вниз, и там через неделю поднялись целые джунгли! Морковная ботва – как деревья! А сами морковки во-от такие! – он дурашливо развёл ладони. – Мы бы раньше прилетели, но надо было сперва научить Свету и Валерика земному языку. Ну и потренироваться в превращениях. Чтобы здесь, на Земле, уже без всяких трудностей…

Сзади раздались крики и топот. Это Уки, издалека уз­нав Антошку, мчались в вихре взлетающих листьев…

Пошли, конечно, к Маркони.

Пека радостно сообщил:

– Он уже совсем вылечился от любви к этой дуре! По­сле нервного потрясения.

– Какого? – испугался Антошка.

– Когда улетел Лошаткин, – объяснил Сеня. – Ох, да вы же ничего не знаете!

– Как это не знаем? Всё знаем, – снисходительно ска­зала Света. – Он же теперь на Ллиму-зине.

– Как на Ллиму-зине? – не поверила Варя. И глянула на Свету слегка ревниво. – Он в Воронежской области!

– Ни в какой не в Воронежской, – засмеялся Антош­ка.– Он в племени уу-гы! И очень доволен. Он у них там генеральный жрец и верховный вождь. И главный богач. Сто корзин драгоценных раковин и четыре жены… А здеш­ней его жене мы письмо привезли. Вот! – Антошка выдернул из кармана серую тряпицу. Развернул. Оказалось, что это вялый круглый лист какого-то растения. На нём чер­нели крупные буквы. – Смотрите!

Уки сразу сунули носы.

– Нехорошо читать чужие письма, – заметила Варя.

Валерик разъяснил:

– Тут же никакой тайны нет. Он при нас писал, от­крыто. Просил купить конверт и бросить в почтовый ящик.

Чёрным, похожим на тушь соком на листе было выве­дено:

“Уважаемая бывшая супруга Венера Евсеевна! Поскольку я кардинально переменил образ жизни и нахожусь теперь на весьма удаленном от Вас космическом расстоянии, то ставлю Вас в известность, что прежняя наша совместная взаимосвязь больше не является действительной. Оставляю Вам в полное распоряжение магазин и прочее достояние, на что в своё время я написал бессрочную доверенность.

Все накладные, ордера и прочие бумаги и платежные обязательства в левом ящике сейфа.

Если пожалуют гости из налоговой инспекции, можете сообщить им, что я отбыл в неизвестном направлении вме­сте с ответственностью за прошлые деловые операции. Впрочем, держать место моего пребывания в тайне не име­ет смысла. Планета Ллиму-зина, Чёрный лес в Заозёрном урочище, главный табор, седьмая от сухого дерева тыу-мга пещера (отдельная). Если сюда и прибудет налоговый инс­пектор, то земные финансовые законы здесь не имеют си­лы, а инспектора могут скушать.

Остаюсь с приятной памятью о прежнем нашем совместном существовании.

Генеральный жрец и верховный вождь

Пау-Итухатти-Пупуга (Степан Лошаткин)”.

– Значит, всё же улетел! – обрадовался Сеня. – И приземлился живой-здоровый!

– Ещё какой здоровый! – подтвердил Антошка.

– А Венера, выходит. Роману Гаврилычу наврала! – возмутилась Варя.