Владислав Крапивин - Тень Каравеллы

Папа тихо кашлянул. Вдруг показали какого-то кудрявого мальчишку среди зрителей. Он сидел, подавшись вперед и прикусив губу. Конечно, переживал. Наверно, ему неловко было за Максима.

Но тогда… Тогда почему так струится трава под взлетающим самолетом? И так искрится солнце в мерцающем круге пропеллера? И хор отозвался так радостно:

И затихла песня. И скрылся у солнца самолет. И Максим притих, затаился, только сердце-как пулемет…

— Малыш ты мой,— тихонько сказал папа.— Вот какой ты у нас…

А мама ласково притянула его за уши и чмокнула в нос. Это что? Значит, им за него не стыдно? Значит… не так уж и плохо?

И в этот миг из телевизора вырвался шумный плеск. Это были аплодисменты. Максим вздрогнул.

Конечно! Это же было! Уже было!

Там, на студии, была победа, и он стоял тогда радостный и оглушенный — такой же, как теперь, на экране. Как он мог забыть? Испугался начала и забыл про конец! А конец-вот он! Хлопают свои ребята, хлопают незнакомые мальчишки и девчонки. И мальчик-музыкант! Максим не видел его со сцены, а сейчас — он здесь. Хлопает так, что волосы опять торчком встают от ударов воздуха. Как от тарелок!

Неужели это он, Максим, дал ему радость? Ему и другим…

А вот Анатолий Федорович вышел. Н женщина-диктор.

— Тебя зовут Максим? Поздравляю, Максим, ты хорошо пел. Верно, ребята?

— …Ты, наверно, не первый раз выступаешь на концерте?

— …А кем ты хочешь быть, Максим? Может быть, летчиком?

Ох, почему у него такой глупый вид? Ну, не глупый, а все-таки растерянный…

— А что у тебя в кулаке? Ой, ну для чего это?

— Это так, болтик…

— Интересно. А зачем он тебе?

— Для крепкости… И ладонь — во всю ширину экрана! С болтиком!

И все хлопают, никто не смеется. Кроме мамы. Мама повалила Максима, стиснула ему плечи и сквозь смех сказала:

— Весь на виду, как есть! Ох, Максим, Максим! Даже здесь показал, какой ты барахольщик!

Но она это совсем необидно сказала. И Максим засмеялся и заболтал в воздухе ногами, потому что все, оказывается, было прекрасно. Мама ухватила его за ногу.

— Стой, голубчик. Рассказывай, наконец, почему бинт, почему глина на штанах. И все остальное.

— Ой, только поем сначала, — простонал Максим. — А то помру.

— Тогда марш мыть руки.

— У-у…

— Что значит "у"?

— Мам,— весело сказал Максим,— купи слона.

— Какого слона?.. Что еще за новости? Одному пленку для магнитофона, другому слона. Что такое слон?

— Все говорят "что такое слон?", — печально откликнулся Максим.— А ты возьми и купи слона.

— Я серьезно спрашиваю…

— Все серьезно спрашивают,— перебил Максим. — А ты не спрашивай. Просто возьми и купи слона.

Мама посмотрела на папу. Папа смотрел на Максима и покусывал губы.

— Я не понимаю…— начала мама.

— Все говорят "не понимаю". А ты просто купи слона.

Мама вдруг заулыбалась:

— Все говорят "купи слона"! И никто не хочет мыть руки. Марш в ванную, а то я тебя тапочкой!

Максим захохотал и скрылся.

Потом он сидел на кухне и ел. Он ел за обед и за ужин. Суп, сосиски, манную кашу с джемом. Пил чай с ирисками "Кис-кис". И рассказывал. Про концерт. Про револьвер у вахтерши. Про утюг, третий этаж, форточку и Марину.

— Взять бы да всыпать как следует, — жалобно сказала мама. — А если бы ты сломал шею?

— А если бы дом сгорел?

— Человек дороже дома!

— Тут вопрос чести и самолюбия, — сказал папа.

— Тут вопрос глупости,— сказала мама.

— Ничего же не случилось,— сказал Максим.— Дело прошлое.

Мама выразила надежду, что в будущем ее сын не станет так бестолково рисковать головой.

Максим на всякий случай сказал "ладно" и поведал про Ивана Савельевича, потом — мимоходом — про уколы и, наконец, как появилась в садике Марина и как отправил ее обратно Иван Савельевич.

— Ну и ну,— вздохнула мама.— Денек был у тебя бурный… Перестань жевать конфеты, лопнешь… А ногу надо перевязать. Болит?

— Не-а…

— А откуда все-таки глина?

— Это я в парк шел по берегу и увяз у ручья. Думал, что совсем перемажусь, да одна девчонка помогла…

— Не девчонка, а девочка. Надеюсь, ты ее поблагодарил?

— Ага. Мы потом играли. У нее на берегу есть тайна…

— А зачем тебя понесло на берег, это не тайна?

Максим не успел ответить. Пришел Андрей.

— Эх ты, — сказала ему мама,-прогулял. А Максима все-таки показывали. Совсем недавно.

— Не прогулял. У Галки Жильцовой видел, — отозвался Андрей. — Не дитя — народный артист. Имей ввиду, Макс, Галка в тебя влюбилась.