Валерий Тимофеев - Всего за дюжину мух

— Кто здесь? Выходи. Я пришел.

И для верности постучал по доскам.

Из-под беседки, визжа и помахивая хвостами, выскочили семь по «дросших за лето щенят. Они закружились вокруг Вадика, стараясь ли «знуть ему руки, лицо, волосы, заглядывали в глаза и ждали — чем он угостит их.

— Ах, я чучело глупое! — спохватился мальчик. — Совсем про вас забыл, у-у, какие вы большущие! Настоящие овчарки, — восторгался он.

Вадик усердно обыскал все карманы Коськиной куртки, но нашел только горсть семечек да обва-лянную в пыли конфету.

— Вот вам, держите, — и протянул на ладони скудное лакомство. — Завтра принесу полные кар-маны всякой всячины, — пообещал Вадик. — А сего-дня довольствуйтесь тем, что есть.

Мгновенно его ладонь опустела. Щенки приня-лись делить угощен ие. Они урчали и оттесняли друг друга от конфеты. А Вадик стоял возле них на корточках и гладил мягкие теплые спинки щен-ков.

— Уж не вы ли мне записку подкинули? — улыба-ясь спросил он. — Со «скучились?

— Да-а-а, — услышал Вадик за спиной.

Мальчик подпрыгнул и оглянулся.

На пороге беседки стоял филин. Прищурив гла-за и уперев крыли в бока, он пристально смотрел на Вадика.

— Вот мы и встретились, — просто сказал филин, как будто они ви «делись много раз, подружились, но, рассорившись из-за пустяка, по «теряли друг друга.

— Это… ты… говорящий? — заикаясь спросил Ва-дик.

— Глупости! — Филин распустил крылья, встрях-нулся и оправил пе «рья на груди. — Говорящие — по-пугаи. Они только повторяют слова, ко «торым их научили, — снисходительно пояснил он и добавил, гордо вски «нув голову. — Я ученый!

— Ученый? — не поверил Вадик. — А я думал…

— Мало ли что ты когда-то думал, — перебил фи-лин. — Теперь бу «дешь думать иначе.

— Теперь — да, — согласился Вадик.

— Вот и замечательно, — похвалил филин. — Я на-хожу начало нашего разговора приятным и полез-ным. А ты?

— Пока ничего не нахожу.

— Молодец! — с искренним восхищением вос-кликнул филин. — Бесхитростная душа! Предел че-стности и порядочности. А какая умница! Да, за-был спросить. Ты, надеюсь, считаешь себя умным мальчиком?

Вадик замялся. Конечно, он не глупый, скорее немного ленивый А умный… Это такое большое слово. Самому про себя говорить — ум «ный ты или нет? Вот Коська точно умный. А он, Вадик, так себе. Не «много умный, немного нет.

— Правильно, — заметив его сомнения, сказал Ученый Секретарь, ибо вы уже догадались, что таким умным филином мог быть только он, по крайней мере в нашей сказке. — Если бы ты мне сразу ответил утве «рдительно, я бы, пожалуй, по-думал — верить тебе или нет? Но теперь и без твое-го признания вижу — ты умный мальчик.

Вадик даже покраснел от удовольствия. Никто ему не говорил таких приятных слов. А этот фи-лин сказал. И Вадик проникся к нему уважением и доверием.

А Ученый Секретарь тонко уловил перемену в настроении мальчи «ка и решил подсластить еще, разумно полагая, что лесть лишней не бывает.

— Мне легче разговаривать с умным человеком, который все пой мет с полуслова, без лишних объ-яснений, — прохаживаясь по беседке, рассуждал филин. — Я дорожу своим и твоим временем, пото-му предла «гаю тебе перейти сразу к делу. Готов ты выслушать меня?

— Я? — Вадик оторопел. Какое может быть дело к нему у филинов — Пожалуйста, говорите, — разре-шил он, — я слушаю.

Филин щелкнул клювом и щенки, прекратив возню у конфеты, рас «селись вокруг мальчика, словно надежная охрана.

— Ты, пожалуй, уже догадался, зачем я тебя вы-звал.

— Так это вы написали записку?

— Я. А кто же еще?

— Вы и писать по-нашему умеете?

— Не только по-вашему, но и по-нашему. Уже забыл?

— Что?

— Я — ученый!

— Нет, не забыл.

— Тогда не задавай глупых вопросов, а отвечай — догадался ты, зачем я тебя вызвал?

— Нет, — честно признался Вадик. — Я думал, это кто-нибудь из моих друзей подшутил.

— Хм… может, мы и станем друзьями, — предпо-ложил филин. На его лоб набежала легкая тень. — Но это целиком зависит от тебя и от тво «ей сговор-чивости.

— Я ничего не понимаю! — Это состояние двой-ственности, когда тот, кто говорит полунамеками, думает, что тот, кто слушает, знает не меньше го-ворящего и все отлично понимает, начинало раз-дражать Вадика.

— Ах, не понимаешь? — в глазах филина вспых-нули недобрые огонь ки. — А, может, делаешь вид, что не понимаешь?

— Никакого вида я не делаю. Зачем мне его де-лать? Что я — врун какой, что ли?

В сердце филина закралось сомнение. Он смот-рел в глаза Вадика, когда тот отвечал на постав-ленный вопрос. Глаза не обманывают. Или этот пацан злостный лгунишка и для него солгать все равно, что шаг сделать? Или он великий артист?