Мария Крюгер: Ухо, дыня, сто двадцать пять!

Перед географией была большая перемена, на которой обычно ребята съедали свой завтрак. Войтек был в этот день дежурным и потому остался в классе. Он открыл все окна, потом вынул из портфеля старательно завёрнутый хлеб с любимым тминным сыром и совсем уже собрался приступить к основательному завтраку, как в класс вошёл Космаля в сопровождении своего адъютанта Вальдека.

– Приятного аппетита! – сказал Вальдек, странно усмехаясь. – Приятного аппетита!

Войтек не был уверен, должен ли он отнестись к этим словам серьёзно или сделать вид, будто не слышит. К тому же он хотел заметить Космале, что во время перемены в классе разрешается находиться только дежурному, но тут Космаля совершенно неожиданно крикнул:

– Дыня!

Войтек окаменел. Вызов был совершенно уничтожающий для человека, который собрался есть. Слово «дыня», как известно, означало, что надо схватиться за нос. А можно ли, держась за нос, спокойно и со вкусом есть завтрак? Можно ли, держась за нос, что, как известно, затрудняет дыхание, одновременно проглатывать куски хлеба? А ведь по правилам вызывалки за нос надо держаться крепко, по-честному. Вдобавок не было никакой надежды, что в ближайшее время в класс войдёт пан Ковальский и вызволит его из этой переделки.

Итак, Войтек попал в очень трудное положение.

Одной рукой он сжимал свой нос, а в другой держал кусок хлеба с маслом и тминным сыром. Космаля же стоял посреди класса и, уперев руки в боки, разглагольствовал:

– Стоишь? Ну, стой, стой. А почему ты не ешь свой завтрак? Уж такие вы с Петреком важные. Вот

увидите, что мы с вами сделаем. Убедитесь, братцы, что с Космалей шутки плохи.

Нет, подобных издевательств даже Войтек, всегда такой спокойный, не смог вынести. Держась левой рукой за нос, он с сожалением взглянул на бутерброд, но, решив, что честь дороже, размахнулся и изо всей силы швырнул им в Космалю. Правила вызывалки этого не запрещали.

Кусок хлеба, густо намазанный маслом, прочертил в воздухе великолепную дугу и вместо того, чтобы оказаться на голове Космали, пролетел над головой неожиданно вошедшего в класс пана Ковальского и звонко шмякнулся о стену, прилепившись к ней масляной стороной. Ничего худшего нельзя было придумать!

Войтек, всё ещё держась за нос, стоял возле своей парты, как изваяние. Он мечтал сейчас только о том, чтобы исчезнуть с лица земли. Ах, если бы пол мог разверзнуться и поглотить его! Но поскольку пол не разверзался, Войтек стремительно нырнул под парту и, затаив дыхание, стал ждать, что будет дальше.

Между тем пан Ковальский был занят чисткой своего пиджака, поскольку – о ужас! – кусок чудесного тминного сыра отскочил от стены и шлёпнулся на тёмный костюм воспитателя.

– Неплохо вы развлекаетесь, – заметил, как всегда спокойно, пан Ковальский и взглянул на стоявших в проходе между партами Космалю и Вальдека.

– Это не мы, – угрюмо ответили те. Учитель махнул рукой. Потом добавил грустным

голосом:

– После урока дадите мне свои дневники, а сейчас станете у доски, носом к стене, и будете так стоять.

– Это не мы! – ещё раз попробовали оправдаться Вальдек и Космаля.- Это Войтек, правда, это не мы!… Клянёмся!

Но пан Ковальский снова махнул рукой и не стал ничего слушать, поэтому они умолкли. К тому же он сел за стол и начал просматривать журнал. А это всегда небезопасно.

Между тем Войтек сидел под партой. Правда, он уже не держался за нос, но сердце его стучало молотом. Что будет? Что будет? Как ему теперь Космаля и Вальдек станут мстить за всё случившееся? Одно было ясно: они не простят ему своего стояния у стены. Им не очень-то хотелось объяснять учителю, как всё было на самом деле: пришлось бы упомянуть о вызывалке, за которую пан Ковальский обычно ставил двойку по поведению. Поэтому они предпочли отмолчаться. Но ему, Войтеку, они этого ни за что не простят. К тому же было ужасно жалко завтрака. Такой чудесный свежий хлеб! Он был ещё горячий, когда мама его резала. Да ещё со свежим маслом и сыром.

– Ах! – Войтек тихонько вздохнул. – Скорей бы звонок.

Наверно, никто ещё никогда так не ждал звонка в пятом «В», как Войтек в эту страшную минуту. Можно было бы незаметно вылезть из-под парты. Хоть бы Петрек пришёл. Где его носит?

Когда наконец, прозвенел долгожданный звонок, одним из первых в класс влетел Петрек, очень обеспокоенный отсутствием Войтека в коридоре. Ведь тот должен был выйти из класса, как только покончит с завтраком. Уж не прихватил ли его там Космаля? От Космали всего можно ожидать. Он мог избить Войтека, а потом от всего отвертеться. Такой уж он был человек.