Марианна Цветкова - Бяка Ада и Тридесятое царство

Аде стало даже немного жаль Василису: "Так опозорилась перед всем лесом, бедняжка! Зато не будет больше лезть не в свое дело."

— Победила Мымра, — объявил Старый Пень. — Впрочем, никто и не сомневался в поражении Василисы, — добавил он. — Вот что бывает, когда существо переоценивает свои возможности. Но зато следующий бой будет гораздо интереснее. Соперники — два злыдня, равные друг другу по колдовской силе. Так кто же победит?

Вилли принес еду. Пока ухарь расставлял тарелки, они с Адой обменялись понимающими взглядами, и та не удержалась от смеха: очень уж забавно улепетывала Васька от Мымры.

— Над чем смеетесь? — тут же встрепенулась Тереза.

— Ты знакома с этим официантом? — спросила Тамара.

— Нет, нет, что вы? — запротестовала Ада. — В первый раз его вижу.

Тамара погрозила Аде пальчиком.

— Я тебя запомнила, Агата, — сказала она. — Смотри, не попадайся нам на глаза, иначе мы быстренько выясним, кто ты такая на самом деле. Правда, Тереза?

Прихлебывая малиновый сироп, Ада снова уставилась на ринг: зрелище было действительно очень любопытным.

Глядя на злыдней, Ада всегда думала, что они надуты из резины, как воздушные шары, только не круглые, а вытянутые. Одежды злыдни не носили, никакой и никогда. Их кожа, абсолютно гладкая, без единого волоска, меняла цвет в зависимости от настроения, а на ничего не выражающих лицах с плоскими носами то и дело играли резиновые улыбки. "Ни капельки не похожи на волшебников, — в очередной раз подумала Ада. — Ну разве можно предположить, что у воздушного шарика есть мозги?"

Один злыдень, зеленый, стоял напротив другого, оранжевого, и буровил его уничтожающим взглядом. Прошла минута, и злыдни поменяли цвет. Тот, что был зеленым, стал постепенно розовым, а оранжевый — фиолетовым. Атмосфера на Большой поляне накалялась, зрители свистели и улюлюкали. Оба злыдня пожелтели, потом посинели, глаза их, налитые бурой кровью, чуть не вылезали из орбит. Еще минута, другая… и почти одновременно прозвучали два хлопка — злыдни просто лопнули от натуги, взорвались — их разноцветные ошметки разлетелись во все стороны. На зрителей вблизи от ринга жалко было смотреть — с головы до ног перемазанные яркозеленой едкой слизью, они с отвращением вытирались носовыми платками и салфетками. Даже Ада заметила на своей шерсти несколько противных брызг. Фефелы завизжали.

— Существа, не надо паники, бывшие злыдни совершенно безвредны, — сообщил Старый Пень и почему-то захохотал.

Ада понюхала зеленую жижу на своем плече и криво улыбнулась:

— Бывшие злыдни. Ну-ну. С меня хватит. Праздник не задался с самого начала. — С этими словами бяка покинула поляну. Про Мишеля она даже и не вспомнила. Последнее, что осталось в ее памяти — яркозеленые усы Вилли, испачканные остатками злыдня.

Хрустнула ветка, в свете луны за деревом мелькнула чья-то рыжая шкура. "Неужели опять Васька?"

— Стой! — завопила Ада и бросилась вдогонку.

Утро встретило Аду хмуро. С трудом разлепив глаза, бяка услышала, как капли дождя хлещут по траве за хрупкими стенами из веток. День не предвещал ничего хорошего, но, по крайней мере, Ада находилась у себя дома, в родном шалаше, и это было просто замечательно.

Бяка лежала в утренней туманной полутьме на своем любимом соломенном матрасе. Справа, слева от нее, и прямо, у самых ног, громоздились три кучки. Справа были грибы, слева — ягоды, а прямо — кучка для мусора, в которую можно было попасть или не попасть, и то и другое очень весело. Бяку вполне устраивала такая скромная обстановка: удобно, все под рукой — и еда, и сны, и мысли. А приключения? Ех-хо! Приключения — снаружи. Бяки не любят приключений в своих шалашах. Дома им нужен только покой.

Ада пыталась привести мысли в порядок. Воспоминания о вчерашнем дне сильно огорчали.

Василису ночью в лесу она так и не догнала, только зря пробегала в темноте, заработала кучу ссадин и синяков. Теперь все тело болело, как будто ее побили. Но могло быть и хуже. "Самое досадное, — решила Ада, — это история с Вилли. Он ведь копил деньги на бякобук почти всю жизнь, а теперь не сможет его купить. Прощай, хрустальная мечта! И все из-за нее. Ужин на празднике Солнцестояния стоит безумно дорого, и, скорее всего, он потратил все свои сбережения на еду для фефел. Тереза и Тамара собирались веселиться всю ночь… А если бы Вилли ее не выручил, страшно подумать, что бы сейчас с ней стало… Фефелы рассказали бы Верховной, что она подслушивала за Советом — Бяку бросило в дрожь, и мысли ее переключились на Совет.