Марианна Цветкова - Бяка Ада и Тридесятое царство

Существа, будто зачарованные, раскачивались в такт своеобразной музыке, а Верховная, как дирижерской палочкой, поводила кнутом превращений, самым мощным магическим оружием в Бякандии. Когда песня кончилась, существа встряхнулись, хлопнули в ладоши и сбросили с себя остатки чар.

— Ты сильна, Верховная, — прожужжал Альбинос, — мы и не собирались петь ничего такого…

— Пустяки, я всего лишь добавила немного колдовства в мотивчик, — усмехнулась правительница, весьма довольная собой. — но ни одно великое дело не обходится без магии. И еще одно, — Верховная помолчала, собираясь с мыслями. — Вы знаете, что Пещерный дух ничего не делает даром. Взамен настоящей тайны он требует настоящую жертву.

— О, те-ет, — прошептала Мымра.

Этого-то существа и боялись. Съеживаясь под холодным взглядом Верховной, они прятались друг за дружку и попискивали от ужаса.

— На этот раз Пещерный дух не примет в жертву белку, зайца или оленя, — слова Верховной звучали как приговор. — Он требует… — Верховная обвела беглым взглядом присутствующих и уставилась на Василису, — чтобы я отдала ему существо.

Ада подслушивала и подглядывала за Большим Советом, запоминая все слово в слово. То прикладывала к замочной скважине ухо, то приникала глазом. Изредка она закрывала рот рукой и позволяла себе восклицания вроде: "Вот это да!" или "какая подлость!"

Ада была так увлечена происходящим в Круглом зале, что и не заметила, как дверь загорелась. Дым защекотал ей ноздри. Бяка чихнула, но тут же снова припала к замочной скважине, боясь прослушать самое интересное: вот сейчас Верховная объявит, кого принесут в жертву Пещерному духу. А что, если Ваську, или Вилли, или даже ее саму, бяку Аду?

Но в зале воцарилась подозрительная тишина. И вдруг фигуры на полу и на потолке ожили! Гигантские драконы захлопали перепончатыми крыльями, извергая огонь, черные птицы вонзили острые клювы в своих беззащитных жертв, змеи свивались в клубки и изгибались в завораживающем танце. И не понятно было — где фигуры настоящие — на полу или на потолке, а где их отражение. Но самое страшное — что все это происходило в полной тишине. Ада увидела, как Верховная подняла вверх руку, на пальце сверкнул огромный красный камень.

— Существа, — глухо произнесла Верховная, — предатель проник в нашу святыню, в наш подземный город.

Хвост Верховной часто-часто застучал по трону. Она подалась вперед, втягивая носом запах гари. Ада сжалась в комок, липкий страх подбирался к самому горлу, она еле сдерживала крик.

— Враг подслушал наш секрет, — произнесла правительница. — Я не знаю, кто это был, и никто никогда не узнает, потому что предатель умрет. Он воспользовался огнем, но сам погибнет от огня. Он хотел отравить нас дымом, но сам погибнет от дыма. Он навек останется здесь, в каменном лабиринте!

И тут Ада почувствовала, как огонь, объявший дверь, перекинулся на нее. Алые драконы плясали в языках пламени, изумрудные змеи обвивали шею, а черные птицы клевали прямо в голову. От дыма слезились глаза, тяжесть наваливалась на тело. Ада медленно опустилась на пол. Она задыхалась. Тяжесть, какая тяжесть… И почему она не послушалась Вилли…

— Вилли, где же ты, помоги!.. — голос бяки потонул в гуле подземного города.

Словно гигантский валун придавил Аду к земле, и длилось это целую вечность. Когда бяка с огромным трудом приоткрыла глаза, то обнаружила, что по-прежнему лежит в лабиринте, а на груди у нее сидит мышь. Очень симпатичная мышь, приятного серого цвета, с красивыми длинными усами, в серебристой шляпе-цилиндре. Мышь галантно приподняла лапкой шляпу.

— Позвольте представиться, Мишель. Мишель Крупье к вашим услугам.

— Тогда окажи услугу: слезь с меня, — прошептала Ада пересохшими губами. — Ты тяжелая, как слон.

Мышь, кажется, слегка обиделась, но спрыгнула вниз.

— Во первых, смею вас заверить, мой вес не имеет никакого отношения к вашему состоянию здоровья. А во-вторых, если уж на то пошло, я не тяжелая, а тяжелый. Почему-то все думают, что если мышь, то обязательно женского пола. Так вот знайте: лично я — самец. Джентльмен, если угодно. И, кстати, отсюда снизу мне вас очень плохо видно.

Ада слегка повернула голову и взглянула на мышонка. Тот стоял на задних лапах и даже приподнялся на цыпочки, чтобы она его лучше слышала. Серебристый цилиндр съехал набок, черные глаза-бусинки блестели от возмущения, усы топорщились. Мышонок выглядел так забавно, что Ада захихикала, несмотря на весь ужас своего положения.